Мировые новости

Фото bitsofnews.com

Сегодня – 37-я годовщина со дня начала Войны Судного дня

Документы свидетельствуют, сообщает сайn IzRus, что за несколько часов до начала войны – 6-го октября – министр обороны Израиля Моше Даян категорически возражал против всеобщей мобилизации резервистов, поскольку опасался международного осуждения Израиля в агрессии. С доводами начальника генштаба ЦАХАЛ Давида Элазара на мобилизацию 200 тыс. резервистов он согласился лишь после продолжительного обсуждения.
На 4-й день войны – 9-го октября – на совещании у премьер-министра Голды Меир Даян запросил разрешение на бомбардировку Дамаска с целью сломать сирийское наступление в районе Голанских высот. Даян также отметил отчаянное положение на Южном фронте, не веря в способность Южного округа под командованием генерал-майора Ариэля Шарона форсировать Суэцкий канал. Голда Меир была против предложения Даяна, поскольку считала, что подобная акция будет сопровождаться гибелью мирных граждан и Израиль вновь окажется под прицелом международного осуждения.
Министр обороны Моше Даян предположил, что война затянется и предложил также провести мобилизацию пожилых мужчин и евреев, проживающих за границей. Голда Меир, в свою очередь, выдвинула вариант секретной поездки в Вашингтон с целью попросить президента Никсона оказать Израилю дополнительную военную помощь.

За шесть часов до войны «узкий кабинет» правительства и военное руководство обсуждали вопрос о том, стоит ли «слить» в международные информационные агентства информацию об эвакуации советских военных специалистов и их семей из Египта и Сирии. Часть израильских лидеров была уверена: для предотвращения нападения достаточно дать Каиру и Дамаску понять, что их планы раскрыты. Интерес представляет и протокол заседания, состоявшегося утром 9-го октября, на четвертый день войны, после провала попытки контратаки на Синае, когда Голда Меир, вице-премьер Игаль Алон, начальник генштаба Давид Элазар и министр обороны Моше Даян обсуждали, что сказать народу.
Элазар требовал не раскрывать реальную картину: «По моему опыту, в ходе войны нельзя говорить всю правду. Я хочу, чтобы на юге верили, что на севере у нас все хорошо, и наоборот».Элазара поддерживал Даян («Нужно произвести впечатление»). Голда Меир, в свою очередь, считала, что нужно дать понять народу: война затягивается, и ЦАХАЛ не справится с ситуацией за 24 часа.

В книге воспоминаний «Моя жизнь» Голда Меир писала: «Но даже в самые худшие минуты, когда мы уже знали, какие несем потери, я беззаветно верила в наших солдат и командиров, в дух Армии Обороны Израиля, в ее способности отразить любое нападение и никогда не теряла веры в нашу победу. Я знала, что рано или поздно мы победим; но каждое сообщение о том, сколько человеческих жизней приходится отдавать за эту победу, было для меня как нож в сердце… я верю, что у нас будет мир с соседями, но я уверена, что... если Израиль не будет силен, мира не будет… пятеро моих внуков выросли свободными евреями в собственной стране. Пусть никто не сомневается: на меньшее наши дети и дети наших детей не согласятся никогда».