С начала общественных выступлений на киевском Майдане прошло чуть больше полугода, и сегодня мы все оказались совсем в другом мире. Три месяца беспрецедентных по размаху гражданских протестов привели к изменению власти в Украине, а три с половиной месяца войны, по мнению многих экспертов, расшатывают всю современную систему коллективной безопасности и ведут к изменениям правил игры в международных отношениях в глобальном масштабе. Оккупация Крыма и продолжающаяся российская агрессия, без преувеличения, поставили под вопрос концептуальные основы послевоенного устройства континента. Мне кажется, мы еще не до конца осознаем значения происходящих у нас на глазах общественно-политических процессов, наиболее масштабных в Европе как минимум с момента распада Советского Союза.
Не буду претендовать на попытку обобщенного анализа всех аспектов Революции достоинства, как в Украине часто называют зимнюю протестную кампанию, и российско-украинской войны. Заострю внимание на некоторых сюжетах, за развитием которых я в силу своих личных и профессиональных интересов следил особенно тщательно.
В ходе информационного противостояния, сопровождавшего процессы последних месяцев, в центре общественного внимания оказались и в значительной степени продолжают оставаться близкие мне вопросы, касающиеся антисемитизма и национал-радикализма. Правда ли, что «бандеровцы» составляли критическую массу в рядах протестующих, и что это именно они захватили власть в стране? Какова роль различных неонацистов в столкновениях на юго-востоке Украины, и на чьей стороне они воюют? Какие перспективы есть у украинских ультраправых в новой политической реальности? Действительно ли с началом Майдана в Украине фиксируется резкий рост антисемитизма? Подвергается ли реальной опасности со стороны экстремистов еврейская община?
Эти темы обсуждаются далеко не только в еврейских СМИ, они стали частью общей повестки дня. При этом, в связи с огромным количеством сообщений, далеко не всегда соответствующих действительности, и оценок, нередко совершенно неадекватных, даже заинтересованному наблюдателю сложно понять, что же на самом деле происходит в Украине в этих вопросах. Но мы попробуем разобраться. Правда, для этого нам потребуется начать не с Майдана, а немного раньше – иначе мы не поймем, каким образом искаженная картина мира, основанная на мифологических конструкциях, сумела так прочно обосноваться в головах такого количества людей.

Политтехнологические монстры

В рамках информационного обеспечения жестких действий, направленных на силовое подавление протестного движения, предыдущей власти было необходимо убедить окружающих, что против нее выступают в первую очередь неофашисты, экстремисты и «бандеровцы». Эта пропагандистская модель создавалась в первую очередь для «внутреннего использования», с целью мобилизации более-менее лояльной правительству части населения, но немаловажным была также трансляция основных ее тезисов на «экспорт». В цивилизованном мире фашистов, мягко говоря, не любят, и не будут их слишком жалеть, если с ними что-то случится. Если бы неонацизм и антисемитизм оппозиции получилось убедительно представить мировой общественности, то, возможно, она не стала бы слишком строго критиковать украинскую власть за применение силы против протестующих.
Концептуальная основа этой информационной кампании была сформулирована загодя. Год назад, весной 2013-го, эта схема уже работала. На тот момент еще никто не мог себе представить, что Виктор Янукович не продержится до конца своей каденции. Власть его была еще сильна, хотя уже можно было различить угрожающие его положению тенденции. Работавшие на Банковую политтехнологи начали готовиться к грядущей президентской гонке.
Результаты прошедших ранее выборов в Верховную Раду наглядно продемонстрировали, что оппозиция в состоянии победить на избирательных участках, если выступит единым фронтом (и, конечно, сможет отстоять результат голосования). Это заставляло стратегов и идеологов информационных кампаний партии власти проявлять изобретательность.
Одной из трех оппозиционных политических сил, преодолевших в конце 2012 года электоральный барьер, была радикально-националистическая партия Всеукраинское объединение «Свобода» во главе с Олегом Тягныбоком, которая набрала 10,44% голосов избирателей. Надо сказать, что украинские национал-радикалы ранее никогда не добивались сколько-нибудь значительных успехов. На выборах в 2006 и 2007 годах «Свобода» получала поддержку 0,36% и 0,76% избирателей, на президентских выборах 2010 года Олег Тягныбок набрал чуть больше 1% голосов. А в 2012 году «Свобода» продемонстрировала совершенно фантастический для традиционной «западенско-бандеровской» политической партии результат. Особенно это очевидно при анализе регионального аспекта голосования. В русскоязычном и либеральном Киеве партия получила больше 17% голосов. Партия уверенно преодолела пятипроцентный барьер во многих областях центральной и даже восточной Украины (например, в Сумской области).
Чем был вызван успех «Свободы» на последних парламентских выборах? Что случилось с украинским обществом? Мне представляется, ответ прост, и он же помогает понять, почему минувшей зимой столь внезапно для внешнего наблюдателя украинцы вдруг оказались готовы к длительному, упорному и, как оказалось, потребовавшему самопожертвования гражданскому протесту.
С Украиной «случился» Янукович. После его победы в 2010 году в стране происходила последовательная и, как представляется, сознательная (со стороны власти) радикализация общественного противостояния вокруг вопросов культуры, языка и идентичности. Я уверен, что «накручивание» этих вопросов происходило в значительной степени искусственно и целенаправленно. «Прагматик» Янукович, пришедший к власти после «романтика» Виктора Ющенко в значительной степени в силу усталости населения от экономических трудностей, в реальности никак не улучшил жизнь простых украинцев, несмотря на постепенное завершение воздействия последствий всемирного кризиса 2008 года. Более того, подчинив всю систему государственной власти интересам обогащения «семьи» и узкого круга приближенных лиц, Янукович «залез в карман» буквально каждому украинцу. В этом контексте единственным шансом на относительно честную победу для президентской команды была попытка перевести всю общественную полемику на привычные рельсы «идеологических» вопросов языка и т.п., а также заручиться поддержкой России.
Эта политика воспринималась многими избирателями как антиукраинская, особенно в том, что касается, по их мнению, «предательства национальных интересов в пользу России». В этой ситуации радикальная риторика украинских националистов стала восприниматься как допустимая или даже уместная людьми, придерживающимися в целом вполне умеренных взглядов.
Значительная часть избирателей проголосовала в 2012 году за «Свободу» совсем не из-за ее националистического характера, а просто потому, что кому-то эта партия представлялась эталоном последовательной оппозиционности к действующей власти. На момент парламентских выборов у многих избирателей еще были сомнения относительно искренности оппозиционной риторики и Виталия Кличко, и Арсения Яценюка.
«Свобода», конечно, организация малоприятная. Правда, за последние десять лет партия значительно эволюционировала, ее риторика стала гораздо более умеренной, была изменена даже символика. Но и сегодня в партии есть неонацистское крыло. В частности, в полном смысле этого слова неонацистом я могу назвать как минимум одного из депутатов парламента от этой партии (или, возможно, двух). Кроме того, представители «Свободы» известны своими эпатажными ксенофобскими высказываниями, в том числе антисемитского характера, а в ряде городов, включая Львов и Киев, партия активно сотрудничает с агрессивными уличными молодежными расистскими субкультурными группировками.
После того, как «Свобода» прошла в парламент, политтехнологи, работавшие на Виктора Януковича, получили отличное основание для «антифашистской» пропагандистской кампании, в рамках которой вся оппозиция описывалась как экстремистская и национал-радикальная. Первый ее этап реализовывался весной прошлого года.
В частности, тогда были инициированы провокационные инциденты антисемитского характера, которые искусственно привязывались к «Свободе». От имени этой партии распространялись антисемитские листовки и адресные письма с угрозами в отношении известных людей еврейского происхождения. В Черкассах группа молодых людей в футболках с надписью «ВО «Свобода» на спине и «Бей жидов!» на груди, не имеющих на самом деле никакого отношения к партии, устроили драку на оппозиционном митинге. Одновременно, в рамках этой провокационной кампании за хорошие деньги нанимались люди, позиционирующие себя как «эксперты» или еврейские общественные деятели, озабочено рассказывавшие миру о небывалой угрозе антисемитизма со стороны украинских национал-экстремистов. Насколько я понимаю, стратеги из Администрации президента в рамках собственных конспирологических представлений о мире были уверены, что успех оппозиции обусловлен поддержкой Запада, и всеми способами стремились ее подорвать. Апогеем прошлогоднего этапа кампании стал «антифашистский» митинг 18 мая, в ходе которого нанятые властью боевики напали на акцию оппозиции. Именно с этого дня в украинский политический лексикон вошло слово «титушки» – по фамилии особо колоритного спортсмена из Белой Церкви Вадима Титушко, отличившегося в избиении журналистов.
Внутри страны эта пропагандистская кампания помогала власти мобилизовать сторонников под «антифашистскими» лозунгами. Именно эта стратегия привела к ситуации, когда т.н. «георгиевская ленточка» (распространившаяся в последние десять лет России и на всем постсоветском пространстве в качестве визуального символа возрожденного советского идеологического конструкта «Великой Победы») стала отличительным знаком сначала противников Майдана, потом – участников пророссийского и сепаратистского движения.

«Неонацистский переворот»

Второй этап PR-кампании сопровождал зимнее противостояние. Когда 16 января Верховной Радой был одобрен пакет репрессивных законов, в проправительственной пропаганде утверждалось, что они носят «антифашистский» характер, и призваны исключительно ужесточить наказание за преступления на почве расовой и национальной ненависти и неофашизм. «Законы о диктатуре» спровоцировали новый виток столкновений (бои на ул.Грушевского), в ходе которых протестующие снова старательно изображались в подконтрольных властям СМИ «фашистами». Характерно, что именно в эти дни в результате террора со стороны правоохранительных органов и бандитов протестующие начали погибать.
Не только бывший президент Украины Виктор Янукович и его сторонники категорично утверждали, что на Майдан вышли неонацисты и экстремисты. После победы революции еще более резкие оценки пришедшим к власти политическим силам стали раздаваться со стороны Кремля.
В историческом обращении к парламенту по поводу аннексии Крыма 18 марта Владимир Путин таким образом интерпретировал произошедшее в Киеве: «Главными исполнителями переворота стали националисты, неонацисты, русофобы и антисемиты. Именно они во многом определяют и сегодня еще, до сих пор, жизнь на Украине». Характерно, что подобная оценка политических процессов в Украине служит для российского президента обоснованием для вооруженной агрессии в Автономную Республику Крым, оккупации и дальнейшего «присоединения» полуострова. Практически всякий раз, обращаясь к ситуации в Украине, российский президент использует выражения вроде «разгул неонацистских сил, развязавших настоящий террор против мирных людей».
Многие журналисты, эксперты и политики утверждали и продолжают утверждать, что правые экстремисты составили основу протестного движения, задавали повестку дня и навязали свой сценарий эскалации противостояния как партнерам по оппозиции, так и власти, и, в конечно счете, обществу в целом. О роли национал-радикалов (или, в терминах авторов, «неонацистов») в событиях минувшей зимы в России уже пишутся книги, которые в пропагандистских целях спешно переводятся на английский язык.
Ультраправые на Майдане, конечно, были. Но утверждение о том, что они составляли большинство протестующих или основу организованного революционного движения, совершенно неоправданно.

Исчезновение бандеровцев

С самого начала к протестам присоединились представители самых разных сил, объединенные исключительно неприятием существующей власти, в том числе, радикальные националисты. В первую очередь, речь идет об упомянутой выше партии «Свобода» (с ориентирующимися на нее молодежными группировками), а также о «Правом секторе» – сформировавшемся на Майдане разношерстном объединении мелких ультраправых организаций. Основной для этой коалиции стал «Тризуб им.Степана Бандеры» – маргинальная малочисленная группа, двадцать лет занимавшаяся военно-спортивной подготовкой молодежи. По сути, «Тризуб» представлял собой нечто среднее между скаутской организацией и клубом реконструкции, однако именно в силу характера своей деятельности «Тризуб» оказался лучше всего готов к физическому противостоянию с правоохранительными органами. При этом, «Тризуб» последовательно отвергает этнический национализм, критикует «Свободу» за ксенофобию и гордится евреями и другими представителями национальных меньшинств в своих рядах. Но в состав созданного на его основе объединения вошли и другие группировки, в том числе те, идеологию которых я готов определить как неонацистскую и расистскую.
В информационном пространстве именно «Правый сектор» стал демонизированным воплощением звериного оскала украинских экстремистов. Согласно маркетинговым исследованиям, по количеству упоминаний в российских СМИ эта организация догнала правящую партию «Единая Россия». Как мы видели, многие в России утверждают, что это именно бандеровцы осуществили переворот и взяли в Киеве власть в феврале.
Для верного понимания реального места ультраправых в протестном движении, имеет смысл сразу очертить масштаб их деятельности. Суммируя различные оценки можно говорить, что в зимних протестах принимали участие около двух миллионов человек. Еще несколько миллионов были включены в инфраструктуру обеспечения Майданов по всей стране, но не выходили сами на улицы под дубинки и пули силовиков и «титушок». Физическую защиту протестующим обеспечивала Самооборона – основная постоянная организованная сила Майдана. На начало февраля в ее 39-ти Сотнях насчитывалось 12 тыс. человек. Все праворадикальные группировки влились в ее структуру. «Правый сектор» стал 23-й Сотней Самообороны, «Свобода» и связанные с ней радикальные молодежные группировки сформировали 2-ю Сотню. К концу января численность последней не превышала, по моим оценкам, двухсот человек, в «Правом секторе» было около трехсот бойцов. К началу февраля, после боев на ул.Грушевского, за которые «Правый сектор» не побоялся взять на себя ответственность, лидер этой организации Дмитрий Ярош оценивал его «мобилизационный потенциал» в 500 человек.
В масштабе трагических событий 18–20 февраля, когда в столкновениях принимали участие десятки тысяч человек, несколько сотен активистов «Правого сектора» были просто незаметны. Лидер радикального молодежного крыла «Свободы», командир 2-й Сотни Самообороны Евгений Карась, полагая, что Майдан обречен, вообще увел своих сторонников с площади. Нельзя утверждать, что все, взявшиеся за булыжник или даже за «коктейль Молотова», например, вечером 18 февраля, были национал-экстремистами. Массы участников Майдана радикализировались постепенно, под воздействием контекста. На протяжении длительного периода времени они были жертвами системного и последовательного террора. Только это обстоятельство заставляло представителей либеральной интеллигенции и среднего класса задуматься об участии в самообороне. Логика противостояния выдвигала на передний план борьбы более подготовленных к физическим столкновениям людей – например, футбольных хулиганов, или участников ультранационалистических парамилитарных формирований. Но утверждение, будто именно они совершили революцию в Киеве, совершенно не соответствует действительности.
Сейчас, после президентских выборов, продолжать говорить о «бандеровцах», взявших власть в Украине, совершенно абсурдно. Результаты голосования показали, кого поддерживают украинцы.
«Свобода», до этого на протяжении последних лет уверенно укреплявшая свои позиции, оказалась близка к серьезному кризису. Олег Тягныбок, который три месяца невнятно пытался сдерживать радикальные настроения протестующих, растерял полученный ранее кредит доверия. Он оказался совершенно неадекватен собственной революционной риторике времен акции «Восстань, Украина!» годичной давности. На президентских выборах 25 мая Олег Тягныбок получил 1,16% голосов избирателей – меньше, чем в 2010 году. Дмитрий Ярош к финишу президентской кампании пришел с результатом 0,7% голосов избирателей. Для адекватного понимания этого результата достаточно добавить, что президент Всеукраинского еврейского конгресса Вадим Рабинович, о котором общество знало только то, что он – бизнесмен, еврей и общинный деятель, получил 2,25% голосов избирателей – больше, чем оба националистических политика вместе взятых. Можно сказать, что в украинской политической перспективе бандеровцы – исчезающий вид.
Победивший на выборах Петр Порошенко ассоциируется именно с умеренной позицией. Он пытался останавливать радикальную часть протестующих в ходе столкновений с милицией на ул.Банковой 1 декабря, во многом благодаря его усилиям переговорщика в феврале Верховная Рада смогла найти легитимный выход из сложившейся критической ситуации. Впервые победитель президентской гонки набрал лучший результат во всех областях, где состоялись выборы «закрыв» постоянно муссировавшийся вопрос о расколе Украины. Более того, четыре наиболее успешных кандидата, набравшие в совокупности больше 80% голосов, все представляют либерально-демократическую парадигму и проевропейский цивилизационный выбор.
Справедливости ради, не могу не отметить, что в условиях иностранной вооруженной агрессии, оккупации и аннексии части территории в обществе есть спрос на волюнтаристский популизм. Этот спрос сегодня удовлетворяет лидер Радикальной партии Олег Ляшко, пришедший к финишу президентской гонки третьим с поддержкой 8,37% избирателей. Кстати, в его команду входят и некоторые представители национал-радикальных групп. При его поддержке они в составе батальона МВД «Азов» ведут реальные действия против террористов и российских диверсантов в Донецкой области.
Другими словами, на сегодня наиболее существенным фактором, обеспечивающим перспективы ультраправого движения в Украине, является российская агрессия. Если бы не внешнее вмешательство, то украинский политический кризис мог бы считаться завершенным.

«Русский мир» против «жидобандеровщины»

Российская армия, оккупировавшая Крым, а также диверсанты и террористы, воюющие в Донецкой и Луганской области, не оставили Украине, такими жертвами отстоявшей право на демократию и европейский выбор, шанса на спокойное развитие.
Не в последнюю очередь сепаратистские протесты в восточных и (в меньшей степени) южных областях вызваны тем, что часть населения этих регионов находятся под влиянием сначала проправительственной, а сегодня – российской пропаганды. В рамках описанной в начале статьи политтехнологической схемы, многие воспринимают новую киевскую власть как нелегитимную и «бандеровскую». Страх перед мифическими «карателями» из «Правого сектора» мобилизует пророссийских сепаратистов, заставляет их объединяться в отряды «самообороны» и агрессивно реагировать даже просто на украинскую речь и государственную символику.
При этом в беспорядках в Харькове и Одессе, как и в вооруженном мятеже в Луганской и Донецкой областях принимали и принимают активное участие добровольцы из России, члены национал-радикальных организаций. Среди них наиболее заметны и организованы участники парамилитарных неоказачьих формирований. Кроме того, в подрывной активности на территории Украины замечены боевики Черной сотни, Русского национального единства (включая руководство этой неонацистской организации), Евразийского союза молодежи, «Другой России», сторонники антисемитской неоязыческой Концептуальной партии «Единение» (Концепция общественной безопасности «Мертвая вода»), и др. Кроме того, сепаратистов поддерживают многочисленные русские националистические активисты, организационная принадлежность которых не идентифицирована достоверно, но тела которых украшают татуировки со свастиками.
В антиукраинской пропаганде довольно отчетливо звучат антиеврейские нотки. Это естественно – антисемитизм настолько важен для русского национализма, что практически невозможна версия этой идеологии, свободная от этой фобии. Но есть и некоторая «специфика момента», связанная с тем, что практически все лидеры украинских еврейских организаций поддержали приход к власти проевропейских демократических сил. Олицетворением этой поддержки стала фигура Игоря Коломойского – бизнесмена и лидера Объединенной еврейской общины Украины, назначенного губернатором Днепропетровской области и развернувшего активную борьбу с сепаратистами.
На протяжении трех месяцев протестов украинских евреев пугали «бандеровцами», но реальная опасность пришла с другой стороны. Синагога в Симферополе была осквернена на следующий день после того, как контроль над городом установили оккупанты. Сегодня антисемиты в Украине оскверняют памятники жертвам Холокоста, оставляя на них советскую символику и угрозы в адрес «жидобандеровца» Коломойского, как это было в Новомосковске Днепропетровской области. Они призывают бойкотировать выборы президента, называя основных кандидатов – Юлию Тимошенко и Петра Порошенко – выдуманными еврейскими фамилиями, якобы настоящими. Они обвиняют «жидо-масонский белый дом» и «жидов» Арсения Яценюка и Александра Турчинова в «преступлениях против человечества». Они сообщают в социальных сетях из зоны Антитеррористической операции, что во главе украинских военных идет «еврейская сотня», бойцы которой «отличаются особой, зверской кровожадностью» и «не гнушаются ритуальным поеданием сырой печени ополченцев – так распаляют себя перед боем».
В антисемитизме русских националистов, пусть даже орудующих на территории другого государства, нет ничего странного. Удивительнее другое – что российское руководство при этом утверждает, что это в Украине евреи подвергаются опасности со стороны «неонацистов», и что их нужно спасать. Более того, сепаратисты в устах российского МИДа предстают людьми, протестующими против «русофобской и антисемитской» политики киевской «хунты». К сожалению, многие лидеры российского еврейства готовы подпевать Кремлю в этом вопросе. Обидно, что кто-то до сих пор верит этой топорной пропаганде.

 

На фото в середине: бандиты-«титушки», нанятые тогдашней властью для инсценировки антисемитской провокации на оппозиционном митинге, Черкассы, 6 апреля 2013 года; внизу: антисемитская листовка, распространявшаяся сепаратистами в Харькове накануне президентских выборов.