Комментарии и анализ

Фото Pixabay

Евреев не любят по-новому

Антисемитизм, казалось, был вытеснен в самые маргинальные зоны западноевропейской политики. Однако теперь он, возможно, отвоевывает утраченные позиции.

Последние политические новости, сводки происшествий или доклады авторитетных экспертных групп, касающиеся различных европейских стран, дают повод говорить о том, что антисемитизм вновь становится актуальным вопросом для европейской политической повестки.

Многие могут сказать, что враждебное, подозрительное отношение к евреям в той или иной степени всегда присутствовало в европейском обществе, как и в обществах других стран и регионов мира, так что данный вопрос не терял актуальности для тех, кто с ним сталкивался. Однако теперь речь идет либо о гораздо более высоком уровне, либо о более массовом явлении.

В Великобритании восемь членов парламента, представлявших Лейбористскую партию, заявили, что покидают партийные ряды и образовывают отдельную парламентскую фракцию из-за того, что внутри Лейбористской партии процветает антисемитизм, с которым отказывается бороться партийное руководство. Одна из членов новой парламентской группы, Люсиана Бергер, которая некоторое время назад возглавляла партийное объединение «Лейбористы – друзья Израиля», заявила, что партия при нынешнем лидере Джереми Корбине стала «структурно расистской». Во Франции в антисемитских тенденциях обвиняют массовое движение «желтых жилетов» – со ссылкой на некоторые выходки и выступления его участников. Наконец, криминальная статистика из стран Западной Европы показывает резкий рост преступлений на почве ненависти к евреям. Во Франции сообщается о том, что зафиксированные публичные акты антисемитизма в 2018 году выросли на 74 процента по сравнению с предыдущим годом. О существенном росте подобных инцидентов сообщают и в Германии.

Едва ли есть смысл объединять эти явления напрямую. Все же прямое обвинение в антисемитизме руководства системной политической партии и хулиганские выходки на городских улицах, тем более происходящие в разных странах, – процессы разного уровня значимости. Тем не менее они позволяют говорить о том, что тема отношения к евреям вновь попадает в фокус общественного внимания, причем очевидно, что вместе с эволюцией европейских обществ меняются и те точки общественного напряжения, которые становятся поводом для антисемитских проявлений. Равно как восприятие и использование обвинений в антисемитизме в политической сфере.

Лучшая защита – антисемитизм
Насколько сложен контекст политического использования темы антисемитизма, можно видеть на примере кризиса в Лейбористской партии в Англии. Восемь парламентариев, покинувших недавно партийные ряды, обвинили ее нынешнего лидера Джереми Корбина в попустительстве антисемитизму в лейбористской среде. Сейчас подобные обвинения являются одним из главных направлений атаки на главу партии, причем ее инициаторами оказываются, как правило, достаточно «статусные» партийные функционеры, у которых есть много других поводов быть недовольными Корбином. Фактически Корбин оказался классическим антисистемным лидером, вынесенным в 2015 году на вершину партийной власти благодаря массовой поддержке низовых активистов. С 1983 года, когда он впервые занял место в парламенте от лондонского района Северный Ислингтон (на долгие десятилетия ставшего его родным избирательным округом), и вплоть до внутрипартийных выборов 2015 года главные его достижения сводились к поддержке и организации массовых протестов – от акций в защиту британских шахтеров во время великой забастовки 1984–1985 годов до многомесячных митингов против вторжения США в Афганистан и Ирак и участия Великобритании в этих американских военных авантюрах. Его твердость, которая с иной точки зрения могла бы показаться твердолобой догматичностью, превратила его в символ противостояния лейбористскому истеблишменту, который – особенно во времена, когда лидером лейбористов и премьер-министром Великобритании был Энтони Блэр, – стал представляться полностью предавшим былые идеалы.

В 2015 году Корбин практически волей случая оказался в числе претендентов на роль главы партии (он прошел многоступенчатую процедуру такого выдвижения лишь потому, что в партийных кругах посчитали полезным включить в список кандидатов, представляющих самый широкий спектр мнений). Однако возможность проголосовать за Корбина вызвала немедленную мобилизацию низовых активистов, давно недовольных истеблишментом. Кроме того, поскольку, зарегистрировавшись и внеся очень скромный денежный взнос, проголосовать на таких выборах мог любой желающий житель Великобритании, многие увидели в этом шанс действительно радикально повлиять на партийный курс.

Триумфальная победа Корбина на внутрипартийных выборах привела и к беспрецедентному росту членства в партии. Число лейбористов за годы его руководства увеличилось в два с половиной раза – с 200 тысяч до более чем 500 тысяч. Корбин действительно сделал ставку на низовых сторонников левых убеждений, активистов, мало связанных с партийной верхушкой.

Впрочем, именно такая опора на массы в условиях натянутых отношений с партийным истеблишментом привела к неожиданным побочным следствиям. Внутри партии стал более слышным тот «низовой» или отчасти маргинальный голос, который в прежние годы, скорее всего, не привлек бы к себе внимания. На протяжении всей своей партийной биографии Корбин, как и многие левые, отстаивал права палестинцев на получение государственной независимости и резко осуждал политику Израиля на подконтрольных ему территориях Палестины и в отношении жителей Западного берега реки Иордан и сектора Газа. Неудивительно, что базу его поддержки составили и многие сторонники палестинской независимости, не приемлющие политику Израиля в отношении этих территорий. Однако у части носителей подобных взглядов неприятие Израиля может переходить те отмеренные границы, которые позволяют говорить именно о критике государственной политики. А общие рассуждения об Израиле, причинах и истории его создания также могут принимать формы, которые покажутся приемлемыми далеко не всем. Впрочем, и эти взгляды оказываются частью сложной политической повестки, которую трудно свести к классическому антисемитизму.

В частности, одним из громких поводов для обвинения лейбористов в поддержке антисемитских взглядов стала позиция Джеки (Жаклин) Уолкер – общественной активистки и одной из сторонниц Джереми Корбина. Джеки Уолкер – дочь чернокожей женщины с Ямайки (которая, по ее собственным словам, была потомком португальских евреев, прибывших в Вест-Индию еще во времена Колумба) и еврея – участника борьбы за гражданские права в США Дэвида Коэна (который, впрочем, в дальнейшем не принимал участия в ее воспитании) – выросла в Англии и много лет активно занималась вопросами расовой дискриминации. Ее сложное происхождение, заметное в том числе и во внешнем облике, не дает поместить ее в какие-то стандартные рамки, так же как и ее взгляды. Впрочем, Джеки считает политику Израиля в отношении палестинцев одной из форм расового угнетения и сегрегации, а официальную сионистскую идеологию – видом расистских убеждений. В 2016 году Уолкер участвовала в частном споре на закрытой странице в социальных сетях со своим знакомым-сионистом. Поскольку разговор касался поддержки Израиля, она спросила, какой лично у нее долг перед евреями. Услышав в ответ упоминание о Холокосте, Уолкер ответила, что распределение ответственности за происходившие в мире геноциды – вопрос сложный. Учитывая же ее африкано-еврейское происхождение, хорошо бы определиться, несут ли евреи ответственность за финансирование работорговли между Старым и Новым Светом, а ее предки могут выступать исполнителями и жертвами этого геноцида.

Сказав это, Джеки ступила на очень опасную дорогу. Утверждение, что черная работорговля существовала прежде всего за счет поддержки еврейских денег, достаточно голословное, которое некогда стало популярным в США в определенных черных и откровенно антисемитских кругах (хотя евреи действительно участвовали в работорговых операциях, их доля была незначительна). Сама Джеки, впрочем, говорила скорее о своей сложной семейной истории и о том, что в некоторых случаях евреи могли выступать крупными финансистами плантационной индустрии и давать кредиты работорговцам. Тем не менее неосторожное утверждение было быстро извлечено из закрытого обсуждения и дало повод для разговора об антисемитизме внутри партии. Позже Джеки сделала еще несколько заявлений, которые сводились главным образом к указанию на то, что безоговорочная поддержка политики Израиля крайне сомнительна с точки зрения принципов расовой справедливости. Так или иначе под давлением различных лейбористских и окололейбоистских групп ее членство в партии было приостановлено.

Сейчас подобные высказывания, относящиеся к Израилю или евреям, а также различные сомнительные изображения в соцсетях, вывешиваемые теми или иными партийными активистами, тщательно мониторятся сторонниками Израиля, которых также немало в левой среде, и используются в качестве инструмента давления на Корбина. Часть примеров может быть признана проявлениями антисемитизма даже самым снисходительным оценщиком, однако наряду с этим на некоторых из партийных политиков вал критики может обрушиваться по достаточно неоднозначным поводам. В частности, член парламента от лейбористов, сторонник Корбина Крис Уильямсон был также временно исключен из партии вплоть до рассмотрения личного дела за то, что назвал неправильной «оправдывающуюся позицию», избранную партией при рассмотрении обвинений в антисемитизме.

Как бы то ни было, скандал вокруг предполагаемого антисемитизма внутри Лейбористской партии отчасти объясняется именно тем, что подобное обвинение оказывается наиболее удобным для внутрипартийной борьбы умеренного истеблишмента партии с ее радикальным лидером. Впрочем, удобным этот прием оказался именно потому, что после призыва в партию массы низовых активистов часть из них по неосторожности, несознательности или из чувства протеста неизбежно будет выходить за рамки гладких консенсусных взглядов. А когда это касается вопросов, связанных с Израилем и Палестиной, дойти до грани, которая дает повод для обвинений в антисемитизме, особенно легко.

Оттенки желтого
Возможно, похожие процессы, когда в неконтролируемом массовом популистском движении проявляются и некоторые антисемитские элементы, происходят сейчас и во Франции. Во всяком случае, акции «желтых жилетов», регулярно проходящие во французских городах, теперь оказываются связаны и с определенными антисемитскими выходками. Самих таких случаев, кажется, немного. Самым известным стали грубые антисемитские оскорбления в адрес известного философа, члена Французской академии Алена Финкелькраута, в феврале этого года подошедшего поговорить к встреченной им на улице группе «желтых жилетов». Кое-где участники демонстраций показывали так называемый кнель – жест, изобретенный франкоязычным чернокожим комиком и откровенным антисемитом Дьедонне Мбала Мбала. Хотя первоначально этот жест с направленной вниз правой рукой и левой ладонью, приложенной к правому плечу, имел обычные неприличные коннотации, кто-то посчитал, что Дьедонне изображает перевернутое нацистское приветствие. Самому комику очень понравилась эта интерпретация, так что жест зажил странной антисистемной жизнью. Хотя кнель не всегда имеет антисемитскую трактовку, он используется и для высмеивания официального дискурса вокруг антисемитизма, так что такие жесты могут вызвать вопросы. Так же как и антисемитские надписи, иногда появляющиеся в местах проведения акций «желтых жилетов». Впрочем, и это, скорее, значит, что в массовом низовом движении, обвиняющем систему в пренебрежении к интересам простых людей, могут быть представлены люди с самыми разными поводами для раздражения по поводу существующей системы и принятого в ней дискурса. Увы, в том числе и те, кто считает, что грубые шутки с антисемитским подтекстом уместны на подобном празднике непослушания. Кажется, причин говорить о том, что такие взгляды преобладают в среде «желтых жилетов» или влияют на суть претензий движения к властям Франции, пока нет.

Камни и люди
Даже если часть обвинений в антисемитизме может быть инструментом внутриполитической борьбы, а некоторые его проявления комичны или незначительны, это не снимает поводов для беспокойства. И в Германии, и во Франции, по данным статистики, действительно растет количество антисемитских актов, включая осквернение могил, памятных знаков, а также нападения на людей. Лишь несколько дней назад во французском Страсбурге был поврежден мемориал на месте снесенной нацистами синагоги. Рост таких инцидентов происходит и в Германии. Установить виновников удается не всегда. Тем не менее в выходках против евреев обвиняют как крайне правых, набравших популярности на волне мигрантского кризиса, так и самих новых мигрантов из мусульманских стран, недавно обосновавшихся в Европе и прибывших сюда из тех стран, где антисемитизм, рисующий евреев врагами рода человеческого, – часть общепринятого мировоззрения. Фактически две силы – мигранты и ультраправые – подпитывают друг друга, а символические или физические атаки на евреев оказываются общей результирующей этих векторов.

Рост антисемитских настроений всегда считался признаком общественного кризиса. Видимо, о кризисе можно говорить и сейчас. Восстание против истеблишмента, подобное движению «желтых жилетов» или избранию Джереми Корбина, популистское недоверие политической системе приводит к тому, что скепсис может проявляться по поводу всего комплекса господствующих у истеблишмента взглядов. Кому-то это открывает лазейку к антисемитским высказываниям и поступкам. И хотя обвинения в антисемитизме могут сознательно обостряться противниками таких движений, вряд ли это успокоит тех, кто все чаще может увидеть изрисованные свастиками еврейские могилы.

Станислав Кувалдин

snob.ru