Комментарии и анализ

Фото со страницы в Facebook

Не позволяйте убивать память

Когда человек теряет память, он заболевает деменцией и его личность постепенно разрушается. Когда общество теряет память, оно точно так же разрушается и превращается в хаотическое собрание разрозненных единиц. Человек, потерявший память, становится или невероятно агрессивным, или впадает в ступор. Точно так же и в обществе без памяти расцветает агрессия, или же члены его погружаются в пассивное безмолвие. А чаще происходит и то и другое…

Сегодня у нас продуманно, последовательно отнимают память. Стирают с лица земли остатки ГУЛАГовских лагерей, чтобы не осталось места, где можно было бы вспомнить о том, что здесь творили. Музей истории политических репрессий «Пермь-36» уничтожают. Пытаются срывать таблички «Последнего адреса». Пытаются задушить штрафами Сахаровский центр. Пытаются помешать увековечить память Немцова. Закрывают доступ к архивам. Собираются сгноить в лагере Юрия Дмитриева.

И теперь новый удар – генеральная прокуратура подает иск о закрытии Международного Мемориала* – одной из самых первых правозащитных организаций в России, места, где работает множество благородных, самоотверженных людей, которые пытаются несмотря ни на что сохранить нашу память.

Я помню набитый зал в 1989 году, когда проходила учредительная конференция Мемориала. В тот момент казалось, что создается основа для осмысления прошлого, для его очищения и для начала совершенно новой жизни. Не вышло. Пока не вышло…

Ну что же. Продолжаем разговор.

При всей чудовищности того, что сейчас происходит с Мемориалом, я думаю о том, как Солженицын ходил кругами по саду в Переделкине и таскал за собой вилы, чтобы отбиваться в случае чего, а потом возвращался в дом и снова садился за рукопись «ГУЛАГа». Представляю, как Шаламов, вышедший из своего ада, садился и писал про стланик. Представляю Юрия Дмитриева в камере и людей, приезжающих в Сандармох или на 12 километр под Екатеринбургом, чтобы оставить там фотографии своих убитых родных, прикрепить листок с их именами к дереву. Думаю о тех, кто создает таблички «Последнего адреса».

И я точно знаю, что память жива. Ее пытаются убить, затоптать, но она жива. И главное, что нам следует делать, – поддерживать ее всеми силами.

Я уверена, что даже если прекрасным сотрудникам Мемориала не удастся отстоять свою организацию, то они все равно найдут способ продолжить свое благородное служение и снова, снова и снова, несмотря ни на что, раздувать угасающий огонек и сохранять историческую память.

И наша задача – тоже участвовать в этом. Участвовать так, как каждый может и как по силам каждому. Рассказывать детям о том, что было в прошлом, и о том, что происходит сейчас. Не забывать великие книги, как бы ни было тяжело их читать, не верить тем, кто говорит, «а зато Сталин выиграл войну» или «взял с сохой, а оставил с атомной бомбой» (тоже мне достижение – и, кстати, Черчилль такой глупости не говорил).

Вот только я точно знаю, что я не буду делать: я не буду стенать о том, что в очередной раз снизу постучали, или восклицать: «не забудем – не простим».

Давайте вместо этого приложим все усилия, чтобы историческая память осталась жива, а ложь как можно меньше засоряла наши мозги. 

Пойду готовиться к следующей лекции про Сталина.

*Минюст внес Мемориал в реестр иностранных агентов, с чем ни я, ни организация не согласны.

Тамара Эйдельман

facebook.com