Читальный зал

Фото charter97.org

Холокост в горле

В 2003 году на этом месте стоял другой камень с другой надписью, на иврите, английском и белорусском языках: «Беларуская Масада. На гэтым месцы будзе ўстаноўлены помнік мазырскім габрэям, якія здзейснілі самаспаленне восенню 1941 года. Яны палічылі за лепшае памерці, чым скарыцца ворагу. Сусветнае згуртаванне беларускіх габрэяў…».
Мосада, кто не знает, это древняя иудейская крепость, защитники которой сожгли себя, не желая покоряться римским завоевателям. Было это в 73 году нашей эры. Повторилось в 1941-м в Мозыре. И больше нигде.
Мосада, Мозырь – почти мистическое созвучие…
Я не знаю, как поступили древние римляне с «местом самосожжения». Мозырские чиновники тот, первый камень, снесли. И только через 7 лет поставили свой, без «Мосады» и упоминания о евреях.
Тогда, семь лет назад, на вопрос, почему они снесли памятный знак, чиновники отвечали так, как всегда отвечают чиновники с заоблачным болевым порогом: знак был установлен частным лицом без необходимых согласований. Мало того: за свои усилия по сносу камня мозырские коммунальщики выставили тому частному лицу счет…
Частное лицо – это Яков Гутман, президент Всемирной ассоциации белорусских евреев, зарегистрированной в США, сам по рождению мозырянин. Только на моей памяти он порядка 20 лет сражается с государственным антисемитизмом в нашей стране. Я спросил у него однажды, чем можно подтвердить наличие такой ужасной политики. Он перечислил десятки известных и малоизвестных фактов, когда чиновники самых разных рангов и положений, вплоть до высших, допускали дурно пахнущие антисемитизмом высказывания или совершали такого же свойства поступки: разрушали старые синагоги, прокладывали дороги и строили стадионы на еврейских костях…
— Ведь они говорят и действуют от имени государства! – воскликнул Гутман.
Должен признаться, что такое объяснение показалось мне тогда не совсем убедительным. Особенно на фоне десятков примеров другого рода, когда ставятся и почитаются памятники на местах массовых расстрелов евреев, беспрепятственно действуют еврейские религиозные и общественные организации, раскрывается кошмарная история Холокоста.
Вот и в мозырской истории мне казалось, что отцы города бодаются не с евреями, а с Яковом Гутманом, который даже в еврейских кругах слывет носителем неоправданного экстремизма. Тем более, что еще в августе 2008 года место самосожжения мозырских евреев было внесено в Государственный список историко-культурных ценностей Республики Беларусь, а властям Мозыря предложено до 1 ноября 2008 года восстановить валун и памятный знак на месте такого самоотверженного акта Сопротивления…
Сегодня, благодаря мозырским чиновникам, я думаю, что Гутман определенно прав. И не только потому, что эти чиновники персонифицируют собой государство. Но и потому, что в их страхе перед словом «еврей» отразилось насквозь фальшивое отношение к Холокосту как глобальной катастрофе еврейства, и только его. За обезличенными «мирными жителями», за всем этим фальшивым интернационализмом не узнать ни рода, ни племени, ни имени, ни языка, ни лица…
Да, «нет ни эллина, ни иудея». Перед Богом. Но они есть и всегда будут перед самими собой, друг перед другом, перед своими предками и потомками, перед своей историей и культурой.
И потому позиция мозырских чиновников, по сути, антисемитская, даже если они «не имеют ничего против евреев», а у кого-то, возможно, евреи даже в друзьях…
Но она же антибелорусская. Ибо и национальная трагедия белорусов, в том числе во Второй мировой войне, обезличивается и приносится в жертву лицемерным псевдоидеологическим абстракциям.
Убежден: белорусское национальное Возрождение невозможно, пока во власти будут люди, в той или иной форме отрицающие Холокост. Либо открыто якшаясь с «отрицателями» в том же Иране, либо лицемерным сокрытием самой сердцевины исторической правды: уничтожения евреев только за принадлежность к собственной нации, то есть к самим себе.
Невозможно белорусское национальное Возрождение, пока Система позволяет иметь власть людям, которым и Возрождение, и Холокост поперек горла.
…Осталось имя девушки, которой выпал жребий поджечь облитый керосином дом – Хая Гофштейн, еще ее называют Сошей… Да, они тянули жребий, «мирные жители». Может, бумажки из шапки. Нет, скорей всего спички…
Еще остался кирпич от фундамента того дома. Кирпич выставлен для обозрения в Музее еврейского наследия в Нью-Йорке.
Еще осталось имя Героев Мозыря, которое присвоил городскому парку муниципалитет израильского города Ашдод.
А еще остался пустырь в Мозыре. А теперь вот камень на пустыре.
Памятник месту. Но не людям.
Людей в том камне нет.
Нет в том камне стариков, женщин, детей с их именами, лицами и немым криком.
Нет даже их скорбных теней…
Сергей Ваганов

charter97.org