В Независимом пресс-центре вчера прошла презентация докладов Информационно-аналитического центра «СОВА» о национализме и неправомерном применении антиэкстремистского законодательства. «СОВА» ведет мониторинг ситуации на этом фронте постоянно и в начале года вот уже много лет подряд отчитывается, как изменилось положение за год прошедший. С итогами проделанной работы заинтересованную публику и прессу знакомили глава «СОВЫ» Александр Верховский и сотрудники центра Вера Альперович, Наталия Юдина, Мария Кравченко.
В 2014 году все вертелось вокруг событий на Украине – и русские националисты не показали себя здесь оригиналами. Тема Украины и для них стала основной, более того, серьезно расколола ультраправых и отчасти лишила их «голоса». Националисты, поддерживающие «Русскую весну» (в эту группу вошли лидеры большинства националистических движений: Константин Крылов и Владимир Тор, Игорь Артемов, Владимир Квачков, Эдуард Лимонов и пр.), фактически повторяют то, что изо дня в день можно слышать на федеральных телеканалах; те же, кто выступает против, боятся делать это достаточно громко (к этой, менее многочисленной, группе можно отнести Дмитрия Демушкина, Александра Белова, Владимира Истархова и пр.).
Представители второго крыла в основном считают, что российские власти искусственно придают конфликту этнический характер (русские-украинцы), что на самом деле это конфликт мировоззренческий: между патерналистски настроенными сторонниками России, ностальгирующими по СССР, и гражданами, стремящимися к независимому национальному государству. Войну в Украине они не одобряют, полагая, что она искусственно подогревается российским политическим режимом, который портит тем самым отношения между двумя братскими странами и хочет помешать строительству национального государства из страха экспорта «национальной революции».
Серьезные разногласия, оставившие по разные стороны баррикад многолетних союзников, снизили активность ультраправых. Достаточно сказать, что на «Русский марш», прошедший в Люблино, собралось не более 2 тысяч человек, что в три раза меньше, чем обычно. Съежилась и география маршей: акция прошла в 36 городах страны, а в 2013-м – в 49-ти. Стало меньше криминальных нападений (хотя количество убийств возросло по сравнению с прошлым годом: 27 против 23 в 2013-м). Основными жертвами по-прежнему остаются «этнические чужаки» – уроженцы Центральной Азии и Кавказа. Но если здесь уровень насилия снизился (203 избитых и раненых в 2013 году, 123 — в 2014-м), заметно расширилось насилие политическое. Помимо обычных нападений неонаци на неформалов и антифашистов отмечены случаи нападения провластных националистов на тех, кого они считают «пятой колонной». Например, «Другая Россия» в сентябре сорвала концерт Андрея Макаревича в Доме музыки. Большинство «рядовых» националистов, впрочем, по-прежнему ориентировано скорее на собственно насильственные действия, чем на политические.
Снижение уровня насилия, отмечают эксперты центра «СОВА», к сожалению, нельзя объяснить улучшением практики правоприменения, поскольку она, увы, не улучшилась. Наоборот, перекос в сторону преследования за пропаганду в ущерб преследованию за насилие только увеличивается. Осужденными в 2014 году в основном оказались рядовые пользователи социальных сетей за разного рода ксенофобные републикации. И хотя правоохранители отправили за решетку, в том числе, некоторых лидеров и активистов скандально известных националистических организаций (Евгения Евтушенко /Бешеный/, Максима Марцинкевича /Тесак/), в их делах можно усмотреть политический мотив преследования, поскольку все они были оппозиционно настроены по отношению к российской власти, а иногда и к ее курсу в Украине. В общем же была заметна тенденция на фоне риторики «об украинских фашистах» реальные деяния собственных фашистов замалчивать.
Отдельный вопрос — некачественность антиэкстремистского законодательства, о чем сотрудники центра «СОВА» писали и говорили не раз. В имеющемся виде оно дает возможность произвольно формировать механизмы подавления любых нежелательных форм активности в обществе. С середины 2012 года, пика протестного движения, чаще всего антиэкстремистское законодательство применяется, когда нужно приструнить оппозиционеров. Теперь же, в связи с украинскими событиями, когда сфера «противодействия экстремизму» пересекается со сферой защиты предполагаемых внешнеполитических интересов России, в антиэкстремистской деятельности резко возросла роль ФСБ. При этом ни Конституционный, ни Верховный суд явно не готовы вмешаться в ситуацию с позиции права.
В результате общественные интересы попираются самыми разными способами: это и блокировка сетевого контента по «закону Лугового» (создавшему внесудебный механизм блокировок в интернете), и неправомерное преследование верующих и неверующих за высказывания и действия, связанные с религией (больше всех здесь страдают Свидетели Иеговы и последователи религиозно-политической партии «Хизб ут-Тахрир»). Но в настоящий момент в связи со взятой политической линией федеральные власти не только не готовы провести либерализацию антиэкстремистского законодательства, но даже устранить наиболее вопиющие несуразности в его формулировках — расшифровку понятия «экстремизм», например, по мнению экспертов «СОВЫ», надо бы сократить вполовину, оставив только действительно общественно опасные деяния.
Меж тем, поворот российской официальной политики в сторону большего традиционализма, авторитаризма и милитаризма создает питательную среду для усвоения националистической идеологии. Новые радикальные движения, вошедшие в движение «Антимайдан» и поддерживающие официальную риторику, станут, вероятно, серьезными конкурентами для традиционных ультраправых групп, прогнозируют эксперты «СОВЫ». Они способны вобрать в себя часть ксенофобно настроенного российского большинства, после того как актуальность украинского конфликта пойдет на убыль и этнонационалистическая повестка вновь окажется востребованной.
Светлана Солодовник