Читальный зал

Это фотография была сделана за несколько минут до отправления колонны.

Колонна спасения, которая не спаслась...

В нашей стране от слез горя до слез радости – одна минута. День независимости начинается в тот миг, когда завершается День памяти. Две сирены, заменяющие минуты молчания, и длинный список имен людей, отдавших свою жизнь за то, чтобы мы могли спокойно жить, растить своих детей. И помнить.

Среди тех, кого нужно нам помнить, 77 участников трагических событий, случившихся всего за месяц до провозглашения государства Израиль.

Об обстановке тех дней в нашей столице ярко рассказывает писатель Амос Оз в своем автобиографическом романе «Повесть о любви и тьме».

«По всей Эрец-Исраэль арабы нападали на еврейские автобусы, убивали и ранили пассажиров, стреляли из легкого стрелкового оружия и из пулеметов по отдаленным кварталам и одиноким населенным пунктам. Верховный мусульманский комитет под председательством Джемаля Хусейни объявил всеобщую забастовку во всех арабских населенных пунктах, послал толпы на улицы и в мечети, где религиозные лидеры призывали начать священную войну «джихад» против евреев. Через два дня сотни вооруженных арабов вышли из Старого города, распевая песни, призывающие к кровопролитию, выкрикивая суры Корана, вопя «Итбах аль-яхуд!» («Вырежем евреев!»), стреляя в воздух. Это шествие сопровождала британская полиция, и британский бронетранспортер, как рассказывают, ехал в голове толпы, ворвавшейся в еврейский торговый центр на восточной оконечности улицы Мамила, толпы, разграбившей и спалившей весь квартал. Сорок еврейских магазинов были преданы огню. Британские солдаты и полицейские поставили заслоны на спуске улицы Принцессы Мэри и не дали возможности силам еврейской подпольной организации «Хагана» прийти на помощь евреям, попавшим в ловушку в торговом центре. Британские власти даже конфисковали оружие «Хаганы» и арестовали шестнадцать ее бойцов…

Пока власть оставалась в руках британцев, и они пользовались ею в основном для того, чтобы, связав евреям руки, помочь в этой войне арабам, еврейский Иерусалим оказался отрезанным от остальной Эрец-Исраэль. Единственное шоссе, соединявшее Иерусалим с Тель-Авивом, было перерезано арабскими силами, и лишь время от времени, неся тяжелые потери, с трудом преодолевая путь из долины к расположенному в горах осажденному городу, пробивались в него колонны с продовольствием, топливом, снаряжением.

В конце декабря 1947 года еврейские кварталы Иерусалима практически находились в осаде. Иракские регулярные войска, которым британская власть позволила захватить водные насосы в районе городка Рош ха-Аин, подорвали насосные устройства, подававшие воду в еврейские кварталы Иерусалима, и, если не считать колодцы и накопительные резервуары, евреи практически остались без воды.

«Комитет по оценке ситуации», назначенный Еврейским агентством, заботился о лимитированном снабжении продовольствием и водой. Цистерны с водой проезжали по улицам в перерывах между артобстрелами — на одну душу выделялось ведро воды на два-три дня. Хлеб, овощи, сахар, молоко, яйца и все остальные виды продовольствия были строго лимитированы и выдавались на семью только по продовольственным карточкам. Затем и эти продукты закончились, и вместо них крайне редко выдавались мизерные порции сухого молока, сухарей, яичного порошка, издававшего странный запах. Лекарства и лекарственные препараты почти кончились. Раненых порою оперировали без наркоза.

Электроснабжение полностью отсутствовало, поскольку не было топлива. И долгие месяцы мы жили в темноте. Либо при свечах».

В этих условиях нужно было все-таки продолжать жить, кормить детей, лечить больных…

13 апреля 1948 года. Иерусалим… Больница «Хадасса» нуждается в лекарствах, в пополнении медицинского персонала. Лечатся, кстати, в больнице не только евреи, но и арабы. Но когда речь идет о мести, для арабских боевиков это не преграда.

Больница «Хадасса» расположена на горе Скопус, недалеко от Еврейского университета. Проезд к ней стал настоящим испытанием, ехать приходилось по узкому коридору, контроль над которым с обеих сторон был в руках арабов. Два с половиной километра абсолютного риска. Но британская армия взяла на себя обеспечение безопасности транспорта.

На этот день было назначено отправление транспортной колонны, которая везла медицинское оборудование, продукты, лекарства, ехали в колонне врачи и медсестры, а также сотрудники Еврейского университета.

Две кареты «скорой помощи», три автобуса с окнами, закрытыми металлическими щитами против снайперских пуль, несколько грузовиков, груженных медицинским оборудованием, продовольствием и топливом, в которых так нуждались в больнице и два легковых автомобиля. В районе девяти часов утра они отправились в свой последний путь…

Колонна успела доехать до арабского района Шейх-Джарах, где получила «добро» от британских военных на дальнейший проезд, и буквально сразу же была атакована арабскими боевыми формированиями. Автомобиль, который шел в голове колонны, был взорван, остальные оказались в эпицентре прицельного беспрерывного огня.

Стрельба привела к воспламенению бензина в машинах, этим воспользовались арабы, забросав практически безоружную колонну гранатами и бутылками с «коктейлем Молотова». Вывешенный белый флаг (во всем мире известно его назначение) никак не повлиял на арабских боевиков. Несколько автомобилей, находившихся в хвосте, успели развернуться, но большинство транспорта в колонне попало в огненную ловушку.

А помощь, на которую могли бы рассчитывать еврейские пассажиры, оказалась мало эффективной. Те, кто пытался покинуть горящие автомобили, попадали под прицельный огонь. Часть из погибших, тела которых оказались в руках арабов, даже после смерти подверглись жесточайшим издевательствам.

Где же безопасность, гарантированная британской армией? Об этом тоже рассказывает Амос Оз в своей книге «Повесть о любви и тьме».

Нужно заметить, что этот эпизод в жизни нашей страны имел к писателю непосредственное отношение. Его отец, сотрудник Национальной библиотеки Иегуда-Арье Клаузнер, должен был находиться в этой колонне. Ему было поручено закрыть и опечатать отсеки в подвалах книгохранилища Еврейского университета. И спасся Иеуда-Арье чудом. Вечером накануне у него поднялась температура, и врач запретил ему отправляться в путь.

«Все это происходило менее чем за двести метров от поста британского армейского патруля, в задачу которого входило обеспечение безопасности движения еврейских колонн, следующих в «Хадассу» и университет. Долгие часы стояли британские солдаты, наблюдая за арабской атакой, не пошевелив и пальцем…

В 9.45 утра мимо, не задержавшись ни на секунду, проследовал в своем автомобиле генерал Гордон Х. А. Макмиллан, верховный главнокомандующий британскими вооруженными силами в Эрец-Исраэль. (Впоследствии генерал, не моргнув и глазом, утверждал, что ему показалось, будто арабская атака уже закончилась).

В час пополудни, а затем еще через час пронеслись мимо, не останавливаясь, автомобили британской армии. Когда офицер связи при «Еврейском агентстве» обратился в штаб британского командования с просьбой позволить бойцам «Хаганы» эвакуировать раненых и умирающих, то услышал в ответ: «Армия контролирует ситуацию. А кроме того, штаб решительно запрещает «Хагане» вмешиваться в происходящее».

Вопреки запрету, бойцы «Хаганы» пытались оказать помощь колонне, оказавшейся в огненном кольце, поспешив к ней на выручку и со стороны еврейских кварталов, и со стороны осажденных «Хадассы» и университета. Но британцы блокировали все попытки приблизиться к месту и оказать помощь. В 13.45 пополудни президент Еврейского университета профессор Иегуда Лейб Магнес позвонил генералу Макмиллану, настойчиво прося о помощи. Вот что ответил генерал: «Армия пытается добраться до места, но там завязался жестокий бой».

Никакого боя там не было. В 15.00 были подожжены оба автобуса, и почти все их пассажиры, большинство из которых были ранены, а некоторые уже находились при смерти, сгорели заживо».

Стоит добавить, что британцы даже отказались привлечь представителя Красного Креста в Иерусалиме Жака де Ренье для переговоров о прекращении огня.

Люди были обречены на мученическую смерть… Страшно читать, страшно представлять эту ситуацию. Большинство погибших были медицинским персоналом больницы «Хадасса», врачи и медсестры. Среди них – двадцать женщин.

Некоторые из жертв были идентифицированы. Некоторые обгоревшие тела опознать оказалось невозможно, и они были похоронены в братской могиле на кладбище Сангедрия, а тела около двадцати погибших людей так и не были найдены.

Среди погибших – видные ученые и врачи. Доктор Моше Бен-Давид должен был стать первым ректором медицинского факультета Еврейского университета.

Выпускник Берлинского университета, сорокадевятилетний профессор Леонид Должанский, сын одного из виднейших хирургов Эрец-Исраэль Якова Должанского, выходца из Екатеринослава, заведовал в больнице «Хадасса» отделением патологии.

Сгорели в огне известный лингвист доктор Биньямин Клар, один из лучших специалистов в области юриспруденции, доктор Авраам Хаим Фрайман, физик, сорокасемилетний доктор Гидеон Вольфсон.

Истории жизни каждого из них, их блестящие карьеры и преданность Эрец Исраэль заслуживают отдельного рассказа.

Одна из улиц в Иерусалиме названа именем профессора Энцо Джозефа Бонавентуры, сионистского деятеля в Италии, основателя факультета психологии Еврейского университета.

Погиб в этот кровавый день и директор больницы «Хадасса» Хаим Ясский.

Уроженец Кишинева, студент медицинского факультета Одесского университета Хаим Ясский был активным участником еврейской спортивной организации «Маккаби» в Одессе, затем принимал участие в самообороне во время погромов. В Израиль прибыл в 1919 году, на пароходе «Руслан», медицинское образование завершил в женевском университете.

Был видным офтальмологом, приложил большие усилия для искоренения трахомы в Хайфе. Затем переехал в Иерусалим, возглавлял медицинское общество «Хадасса», являлся инициатором появления медицинского факультета в Еврейском университете.

Огромен его вклад в развития системы здравоохранения Эрец-Исраэль. Хаим сумел выбраться из горящего автомобиля, но получил смертельную пулю. Было ему 52 года.

Беер-шевская больница «Сорока» ранее носила имя Хаима Ясского. Сейчас его именем названа улица в Иерусалиме.

Спаслись из этой бойни единицы. Среди спасшихся оказался профессор Дэвид-Теодор Ульман, заведующий отделением нефрологии больницы «Хадасса». В дальнейшем профессор Ульман организовал и возглавил первый в Израиле диализный центр.

Будущее непредсказуемо… На самом деле, в этой колонне должен был ехать не Хаим Ясский, а его заместитель Эли Дэвис, выходец из Литвы, выросший в Англии.

В последнюю минуту Хаим Ясский изменил планы и сам собрался в дорогу. Эли Дэвис после его гибели возглавил больницу «Хадасса», он же стоял у истоков появления больницы в Беер-Шеве. Врач, ученый с мировым именем, писатель и коллекционер произведений искусства, Эли умер в 89 лет, по стечению обстоятельств в день предшествующий иерусалимской трагедии, 12 апреля 1997 года, можно сказать, что получил в подарок 49 лет жизни.

Больница «Хадасса» после этой трагедии практически перестала функционировать и к концу мая 1948 года была закрыта. Возникла «Хадасса Эйн-Керем». «Хадасса» на горе Скопус возобновила работу только в 1975 году. Появилось поколение новых врачей и медсестер…

А сколько могли успеть те, кто отправились в тот апрельский день в колонне на гору Скопус, но не вернулись домой…

Светлая память!

Лина Городецкая, 18.04.2018

9tv.co.il