Читальный зал

Меир Шалев в Киеве: «Приятно видеть первый перевод моей книги на украинский язык»

В  Киеве завершился фестиваль «Книжный Арсенал», на котором авторы и издатели ежегодно представляют печатные новинки. В нынешнем мае фестиваль проводился в восьмой раз, в нем приняли участие 106 иностранных гостей, 150 издательств-участников и 50 тысяч посетителей – любителей книги.

Почетным гостем фестиваля стал израильский писатель Меир Шалев, чьи книги переведены на 16 языков, в том числе теперь и на украинский.

Впервые издан на украинском языке роман Шалева «Моя русская бабушка и ее американский пылесос».

Интерес к Шалеву украинского читателя показали длинные очереди за автографом. Книги его мгновенно были сметены с прилавка, а на организованных в рамках фестиваля дискуссиях с участием еврейского писателя не было свободных мест.

Меир Шалев ответил на вопросы специального корреспондента «Вестей».

– Многие знают и ценят ваше творчество в блестящих русских переводах Р. Нудельмана и А. Фурман...

– Когда я узнал, что Нудельман ушел из жизни, для меня это была очень большая потеря. Многие из тех, кто читал книги на русском и на иврите, говорили, что русский перевод был лучше оригинала. Поэтому – это очень большая утрата, как для израильской, так и для русской литературы.

– А каковы впечатления от украинского перевода? Украинского читателя?

– К сожалению, кроме иврита, владею лишь английским и не могу оценить качество украинского перевода. Но коль скоро книга вышла в свет, думаю, издатель позаботился о ее качестве. Во всяком случае, читательская заинтересованность очень высокая.

Вообще фестиваль «Книжный Арсенал» вызвал восторг, мне безумно понравилось место, где он проводился. Очень красивое здание. Я бывал на книжных ярмарках и фестивалях по всему миру, но нигде не видел настолько комфортно организованного пространства, великолепной детской секции, ведь я пишу и детские книги. Это один из красивых и самых организованных фестивалей.
 
– Быть сыном известного человека и заниматься его же делом - очень сложная история. Вам это помогало, мешало?

– Я рос среди книг, очень любил их. Но даже в мыслях не было писать самому, хотя отец пытался подтолкнуть к этому. Меня же влекло другое. Первые две книжки, детские, опубликовал в возрасте 35 лет. К сорока годам вышла «взрослая». Поздновато, чтобы попадать под влияние отца. Думаю, на мой стиль и на меня как писателя отец, очень хороший литератор, не повлиял.

– Вы пишете необыкновенно вкусно о людях, их эмоциях, природе и о… домашней еде. Практически в каждом произведении множество кулинарных и вкусовых описаний. В этом сыграли роль семейные традиции?

– Что и говорить, в Израиле любят поесть. Но меня влечет не ресторанная еда, а та, что приготовлена дома. Есть несколько рецептов, которые достались от мамы, тети. Когда сам готовишь - у еды есть душа. Именно это описываю в своих романах.

– Вы – абсолютно светский человек. И я так понимаю – больше атеист, чем верующий. При этом прекрасно владеете знанием Библии. Более того, обращались не раз – и в детских опусах, и в произведениях для взрослых - не то чтобы к толкованию, но к своему пониманию Торы. Что вас так привлекает?

– Библия – часть моей жизни и часть моей литературной жизни, моей еврейской жизни. Мой отец прекрасно разбирался в Торе, читал курсы, при этом он тоже не был религиозным человеком. Если мы говорим о Библии в целом, нужно отделять Ветхий Завет от Нового. Если Новый Завет – дает наставления, указывает, как жить, то Ветхий Завет – это классическая еврейская литература.

Когда пишу, использую библейские аллюзии, метафоры, обращаюсь к библейским историям – ведь это часть еврейской истории. Это часть того литературного мира, в котором я живу. Вся мировая литература произошла из Библии и из греческой мифологии

– В своих романах вы стимулируете читателя самому разбираться в эмоциях героев, не «разжевывая» их. Насколько возможно вербально передать эмоцию?

– Это зависит от авторской задачи. Эмоцию можно описать словами, если это действительно необходимо. С другой стороны, автор может потратить тысячу слов, а читатель прочитает и скажет: нет, логика персонажа этому противоречит. То есть описание эмоции идет из опыта, восприятия, чувств и мастерства, как автора, так и читателя.

– Что, кроме литературного творчества, интересует Меира Шалева?

– Раньше любил мотоциклы, участвовал в ралли внедорожников . Но это забирало очень много времени. Решил - либо я водитель, либо писатель. Пришлось прекратить. Гонял не для того, чтобы получить какой-то опыт, просто хобби.

– Вы держитесь вне политики и все же: как оцениваете шансы Украины в столь непростой для нее час?

– Я не настолько знаком с политической ситуацией в Украине для того, чтобы ее анализировать, но могу сказать, основываясь на израильском опыте, – Украине очень сильно повезло, что в этом конфликте нет религиозной составляющей.

– Вы когда-то говорили о том, что знакомы с российской классикой и есть писатели, которых вы цените. Знаете ли кого-нибудь из украинской литературы?

– Говоря об украинской литературе, нельзя не упомянуть Гоголя, которого я обожаю и готов цитировать абзацами. Очень люблю Шолом-Алейхема, Бабеля, Булгакова. К сожалению, мало переводов на иврит.

– Можно ли вас ждать на ближайшие книжные ярмарки в Украине?

– Готов представлять каждую переведенную книгу, буду только рад. Есть два условия – приезжать летом, потому что зимой очень холодно. И – угостите меня борщом. (Смеется). Наша семья до сих пор варит борщ.

– Договорились! Обменяемся рецептами?

– Нет проблем!

Светлана Агрест-Короткова
 

vesty.co.i