Читальный зал

Хаим Нахман Бялик, 1923

Здесь жил Бялик

6 января на хуторе Рады, расположенном в 15 километрах от Житомира, родился Хаим-Нахман Бялик. Будущий еврейский поэт, признанный великим еще при жизни, не забытый и после смерти. Его именем названы улицы и бульвары, и даже целый город в Израиле. А на устах у каждой мамы или бабушки, усаживающей своего малыша на качели, песня Бялика: «Наад-нед, наад-нед»…

Но лирика Бялика, его гражданская поэзия, сегодня несколько подзабыты, как и многие вехи его захватывающей биографии. И хутора Рады, где он родился, уже давно не существует – на его месте сегодня остался лишь железнодорожный полустанок. Зато сохранился дом в Житомире, где прошли школьные годы Бялика. Там жил его дядя Моше Гершкович, который взял на воспитание семилетнего мальчика, потерявшего за год до этого отца.

В 1998 году на фасаде здания установили мемориальную доску. Но спустя 5 лет ее пришлось снять по требованию нынешней жительницы дома, ставшей жертвой повышенного внимания со стороны израильских туристов и местных антисемитов. Шумные иностранцы то и дело пытались заглянуть в ее окна и стучали в дверь, а вандалы несколько раз обливали мраморную плиту битумом и нечистотами. Жительница оказавшегося в эпицентре всеобщего внимания дома предложила властям либо выкупить его, либо снять мемориальную доску. Те выбрали более дешевый вариант. Мемориальную доску передали на хранение в один из житомирских музеев.

И здание йешивы в Воложине, куда Бялик поехал учиться в семнадцатилетнем возрасте, тоже сохранилось. Посмотреть на ничем неприметный, на первый взгляд, домик приезжают многие израильские туристы, и не только из–за Бялика. В воложинской йешиве учились такие знаменитые люди, как основоположник религиозного сионизма раввин Авраам Кук, «чайный король» Зеэв Клонимус Высоцкий, писатели Алтер Друянов и Миха Йосеф Бердичевский. Во времена Бялика йешивой руководил авторитетнейший раввин Ха-Нацив (Нафтали Цви Йосеф Берлин), сын которого, Меир, учился там же. Он вошел в историю как один из лидеров религиозного сионизма Меир Бар-Илан, именем которого назван один из израильских университетов.

В 90-е годы XIX века новые веяния проникали повсюду, даже в стены воложинской йешивы. Бялик быстро нашел себе товарищей, так же, как он, интересовавшихся светскими науками и сионистскими идеями. Объединившись, они создали в йешиве сионистскую организацию «Нецах Исраэль». Бялик, которого однокашники называли «Житомирский», стал одним из ее лидеров. В это время он пишет одно из первых своих стихотворений – «Птичке». «Несешь ли привет от цветов Иордана, его безмятежной долины, – вопрошает он вернувшуюся из жарких стран пташку. – Скажи, излечил ли тяжелую рану Господь у родной Палестины?»

Интересно, что это стихотворение, написанное 17–летним Бяликом, в 1904 году перевел на русский язык Самуил Маршак, которому самому было тогда 17. Это был первый переводческий опыт поэта, впоследствии прославившегося своими переводами Шекспира, Бернса, Киплинга и других классиков.

Размеренное течение учебы в воложинской йешиве было прервано разразившимся конфликтом между ее лидерами и частью учащихся. Он был связан с назначением нового руководителя йешивы. Выступившие против него студенты выражали свою позицию, не всегда выбирая выражения. Бялик, который также возражал против кандидатуры нового руководителя, отправил Ха–Нациву письмо, написанное на иврите в столь изысканном стиле, что оно привело пожилого раввина в восторг. Он зачитывал его вслух своим гостям, предлагая им насладиться богатым поэтическим языком своего воспитанника.

Тем не менее, вследствие разразившегося конфликта Бялик покинул йешиву и отправился в Одессу – своего рода еврейскую столицу Российской империи. Здесь начал выходить в свет первый еврейский журнал на русском языке – «Рассвет». Здесь издавалась авторитетная газета на иврите – «Ха–Мелиц». В разное время здесь жили и работали такие выдающиеся деятели еврейской культуры как Ахад ха–Ам, Шолом–Алейхем, Менделе Мойхер–Сфорим, Шимон Дубнов, Йосеф Клаузнер, Зеэв Жаботинский, Йегошуа Равницкий и многие другие. Впоследствии Жаботинский перевел на русский язык многие стихи Бялика, а Равницкий первым опубликовал его стихотворение на иврите. Это было все то же посвящение птичке, написанное еще в годы учебы в Воложине. Один из домов, где жил Бялик в Одессе – на Малой Арнаутской 9, сохранился и по сей день. На нем установлена мемориальная доска памяти поэта.

На рубеже XIX–XX веков Бялик создает лучшие образцы своей гражданской лирики. Его стихи, созданные под влиянием учебы в воложинской йешиве, насыщены образами из ТАНАХа и талмудических притч. Они проникнуты любовью к своему народу, болью за его страдания и верой в то, что на земле предков его ждет лучшее будущее. В то же время, Бялик не стесняется, с гневом библейского пророка, бросать в лицо своим соплеменникам тяжкие упреки. Неслучайно Горький писал: «Для меня Бялик – великий поэт, редкое и совершенное воплощение духа своего народа, он – точно Исайя, пророк наиболее любимый мною, и точно богоборец Иов».

В стихах тех лет Бялик обвиняет евреев в пассивности и смиренности, нежелании изменить свою судьбу. «Да, погиб мой народ, он к позору привык,/ Без порывов и дел он постыдно поник// Гнет цепей вековых – беспредельный позор,/ Иссушил его ум, ослепил его взор», – сокрушается Бялик. Это стихотворение, написанное в 1887 году, перевел на русский язык Лейб Яффе, будущий председатель фонда Керен Ха-Йесод, погибший в 1948 году в результате теракта у здания Еврейского агентства в Иерусалиме.

В 1902 году выходит в свет первый поэтический сборник Бялика, а год спустя Одесский общественный комитет во главе с Дубновым направляет его в Кишинев – для сбора документальных материалов о кровавом еврейском погроме, в результате которого более 50-ти человек были убиты и около 600 ранены. Вернувшись в Одессу, Бялик пишет свою самую знаменитую, наверное, поэму – «Сказание о погроме». Она окончательно закрепляет за ним статус ведущего национального поэта. Именно в эти годы еврейские студенты начинают говорить о Бялике как о «нашем Пушкине». В это же время на стихи Бялика обращают внимание русские поэты и писатели. Их начинают переводить на русский язык Вячеслав Иванов, Валерий Брюсов, Федор Сологуб и другие. Немало стихов Бялика перевел на русский язык и Зеэв Жаботинский.

Из одесских адресов Бялика доподлинно сохранился лишь уже упомянутый дом 9 по улице Малой Арнаутской. Известно, что в Москве он бывал в доме известного промышленника и филантропа Гилеля Златопольского, находившегося на Пречистенке, неподалеку от Гоголевского бульвара. Именно в этом доме в 1918 году Бялик встретился с актерами «Габимы» и согласился перевести дня них пьесу С. Ан-ского «Гадибук» с идиша на иврит.

Последним его приютом стал Тель-Авив. Здесь для Бялика построили двухэтажный дом с башенкой, чем-то напоминающий его одесский дом на Малой Арнаутской. Он располагался напротив здания мэрии на улице Бялика, названной так еще при жизни поэта. Здесь он работал, принимал гостей, придумывал новые слова для возрождающегося иврита. Его адрес знали все, именно сюда пришли основатели автобусного кооператива, которые никак не могли придумать для него название. Бялик предложил назвать кооператив непривычно звучащим словом «Эгед». Оно должно было означать единство работников кооператива, объединяющих всю страну с помощью транспортной сети. Название прижилось, как и многие другие слова: «матос» – самолет, «тгува» – реакция, «мацлема» – фотоаппарат, камера и так далее.

Бялик умер в 1934 году. Он похоронен на кладбище «Трумпельдор» в Тель-Авиве, по соседству с отцами–основателями города и другими видными деятелями еврейской культуры. В доме, где жил Бялик, открыли музей, который действует по сей день. Он и сегодня хранит детали тель-авивского быта 20-х годов и атмосферу тех лет. А в шкафах на книжных полках стоят сотни книг – это, среди прочего, и сборники стихов Бялика в переводах на разные языки. Они терпеливо ждут, когда к ним вернутся массы читателей.

Борис Ентин