Читальный зал

Восемь волн алии

Первую алию (репатриацию) из России, прибывшую в Эрец-Исраэль в конце XIX века, составляли в основном идеалисты-сионисты.

Однако, чтобы выжить в этой стране, им пришлось воспользоваться щедрой помощью барона Ротшильда. На деньги барона нищие идеалисты-сионисты быстро превратились в зажиточных фермеров, чьи поля и плантации обрабатывали арабы.

И, когда в 1904 году из России прибыла Вторая алия, состоявшая, как и Первая, из сионистов-социалистов, Первая встретила их в штыки, опасаясь, что они будут бороться против дешевого арабского труда.

Вторая алия создала киббуцы и систему самообороны, ставшую основой будущей Армии обороны Израиля.

Третью алию 1919–1923 годов составляли молодые пролетарии. У Второй алии они не вызвали больших симпатий. Третья алия создавала мошавы, основанные, в отличие от киббуцов, на принципе частной собственности.

Четвертая алия 1924–1926 годов состояла, в основном, из мелких торговцев, уехавших из Польши из-за антисемитских реформ польского правительства.

К Четвертой алие испытывали неприязнь и Вторая алия, и Третья: Четвертая не хотела ни пахать, ни сеять, ни возвращаться на землю предков, а хотела заняться развитием промышленности и торговли в Эрец-Исраэль. Но в то время уже никто не оказывал финансовой поддержки новоприбывшим, так что большинство репатриантов из Четвертой алии вернулось в Польшу, а остальные эмигрировали в Англию и в Америку.

Пятая алия 1934 года состояла из евреев, бежавших от Гитлера.

Много поколений евреев Германии были воспитаны на немецкой культуре. В Эрец-Исраэль их прозвали «йеке», потому что одно из толкований этого слова – «тупоголовые»; высмеивали их акцент, педантизм, манеру одеваться, носить пиджаки и, хуже того – галстуки.

В свою очередь «йеке» ужасались внешнему виду и привычкам этих «азиатов», этих «ост-юден», которые обходились не только без галстуков, но без вилки и ножа. А «йеке» чуждались как уроженцев страны, так и австрийских евреев с их галицийскими корнями.

У местных ультраортодоксов ассимилированные немецкие евреи вызвали ужас.

Сохранилось письмо читателя, присланное в газету: «В иерусалимском районе Рехавия, построенном немецкими евреями, на втором этаже жила религиозная семья, а на первом – светская. В канун Песаха религиозная семья написала письмо нижним соседям с требованием не класть на подоконник хлебные крошки для птиц во время праздника. В ответ нижние соседи вывесили на окне плакат на немецком языке и на иврите: «Вниманию кошерных птиц: крошки мацы – на втором этаже».

Неприязнь к репатриантам из Германии доходила до того, что им запрещали выписывать газеты на немецком языке.

В 1933 году был создан Союз насаждения иврита, в который входили писатели, журналисты и педагоги, а его первым президентом стал Бялик.

В уставе Союза значились следующие пункты:

Все новые репатрианты обязаны выучить иврит за два года.

Право быть принятым на работу имеют те, кто говорит на иврите.

Запрещается выпускать газеты на иностранных языках.

Устав был принят всеми политическими партиями.

Радетели иврита перекрывали дорогу тем, кто шел смотреть фильмы на немецком языке, срывали афишы на немецком языке, не выразили никакого возмущения, когда тель-авивские гимназисты- члены «Батальона охраны иврита» разбили на улице Алленби витрину магазина «Риволи», потому что его владелец говорил по-немецки.

В 1935 году, выступая на первом съезде новых репатриантов из Германии, глава Рабочего движения Берл Кацнельсон сказал:

«Приезжающие к нам немецкие евреи далеки от еврейской культуры (…), они – беженцы, лишенные не только своих прав, экономического и общественного статуса, но и своих национальных корней, национальной культуры. С этими «безродными» евреями мы должны строить Эрец-Исраэль, и у нас возникает вопрос: что нужно сделать для того, чтобы они прижились в стране и присоединились к ее строителям?»

Такое отношение к Пятой алие не касалось архитекторов, инженеров, врачей и университетских профессоров. Поработав на стройках, они вскоре вернулись к своим профессиям и внесли большой вклад в развитие промышленности, а также в повышение социального и культурного уровня развития страны.

Тель-авивская выставка 2003 года, посвященная семидесятилетию алии немецких евреев, напомнила, что вывезенные из Германии по согласованию с немцами еврейские капиталы, вложенные в немецкие товары, – эта сделка вошла в историю под названием «трансфер» – пошли на развитие израильской промышленности, которой раньше здесь не было.

Были построены первые фабрики по производству лекарств, бумаги, купальников, сигарет, жиров, косметики и лифтов. Строились гостиницы и пансионаты в стране, где до прибытия Пятой алии была всего одна достаточно современная иерусалимская гостиница «Король Давид».

Революционные изменения произошли и в торговле: сверкающие витрины, вымытые тротуары перед магазинами, чистота внутри магазинов, внимательное отношение продавцов к покупателям.

Немецкие евреи были первопроходцами на тель-авивской бирже, в банковском деле, в системе медицинского обслуживания, а также основателями израильской прессы, радио, живописи, скульптуры, театра, оркестров, музеев, архитектуры. Они превратили Тель-Авив во всемирный музей «Баухаус» под открытым небом.

Немецкие евреи открыли первые кафе и создали Объединение собаководов. Так, профессор Рудольфина Менцель восстановила в Эрец-Исраэль свой берлинский Институт по дрессировке сторожевых собак-немецких овчарок. По ее системе все команды отдавались на иностранном языке, которым еще в Германии стал иврит, чтобы чужие не могли повлиять на собаку. Так что некоторые немцы уже знали на иврите, по крайней мере, два слова: «сидеть» и «ко мне». Сначала профессор Менцель дрессировала собак для Хаганы, а, когда началась Вторая мировая война – для английской армии, и после создания Государства Израиль готовила собак-поводырей для слепых.

В 50-х годах прибыла Шестая алия из Северной Африки. На смену «йеке» пришли «марокканцы-голодранцы», за ними «румыны-воры». Но двадцать лет спустя и те, и другие уже чувствовали себя старожилами относительно репатриантов из Грузии и Бухары.

Сейчас лучше не вспоминать, что писали в израильских газетах о грузинских и бухарских евреях.

В 70-х годах началась Седьмая алия репатриантов из Советского Союза. На них навесили ярлык «вилла-Вольво»: среди старожилов пошли слухи, что государство раздает новым репатриантам виллы и «Вольво».

В 90-х годах прибыла Восьмая алия репатриантов из уже распавшегося Советского Союза. На них навесили ярлыки проституток, алкоголиков и гангстеров. Теперь израильтяне вспоминают обо всем этом с усмешкой, но тогда обладателям ярлыков было не до смеха. Ярлыки приклеивали и «свои», которые репатриировались до распада Советского Союза. Они назвали эту волну репатриантов «колбасной».

Опыт показывает, что со временем и эти ярлыки стали такими же смешными, какими стала презрительная кличка «йеке». Более того, эта кличка превратилась в комплимент: ею начали называть людей аккуратных, исполнительных и педантичных, независимо от того, откуда они приехали. Дошло до того, что, когда в середине восьмидесятых годов по израильскому телевидению показали документальный фильм «Йеки», где описывалась история немецкой семьи самого режиссера, был подан судебный иск против использования в названии фильма обидного прозвища.

Не осталось ничего негативного и в прозвище «польская мамочка».

Не услышать теперь и «марокканец-голодранец».

А вот на одной из лекций для солдат о репатриации и абсорбции к лектору подошел молоденький сержант-сабра и сказал: «А знаете, почему к репатриантам плохо относятся? Потому что они держатся особняком».

И это – не пустые слова. Достаточно посмотреть русскоязычные газеты, сайты и блоги, что ведут порой чуть ли не кампанию против Израиля за то, что он мешает развитию «культурной автономии русской общины».

Впрочем, предыдущий многолетний опыт вселяет надежду, что прав один израильский социолог, который сказал: «В следующем поколении «русские» не будут отличаться от других групп населения. Со всей их правизной они, в конце концов, присоединятся к центральному потоку населения страны».

В монографии одного израильского профессора истории, которая называлась «Новая родина», описаны трудности новых репатриантов. Автор считает, что «неспособность новых репатриантов выучить иврит, а еще более их высокомерие и пренебрежение к старожилам мешают им прижиться в стране (…) Возникла пропасть между отношением к новым репатриантам руководителей страны и отношением к ним простых людей (…) За воздержанием старожилов от контактов с репатриантами стоит неприятное ощущение, что эти репатрианты, признающие только культуру страны исхода, вообще на намереваются пустить корни в новой стране (…) А репатрианты растеряны: столкновение с новой повседневной жизнью в стране часто разочаровывает, и первые же письма к оставшимся в стране исхода полны жалоб на старожилов, и горечи от крушения иллюзий и надежд (…) Каждый, кто только может, использует обстановку, созданную большой волной репатриации, и очень часто делает это за счет других репатриантов (…) Арендная плата растет во всех больших городах параллельно с ростом репатриации, за которой никак не поспевают темпы строительства».

Только автор говорит не о репатриантах из России 90-х годов, а о репатриантах из Германии 30-х годов.

Количество новых репатриантов из Центральной Европы в 1935 году составляло около 50 тысяч человек, а еврейский ишув состоял из 350 тысяч, то есть новые репатрианты составляли примерно 14 процентов всего населения. А в начале 90-х годов новые репатрианты из стран СНГ составляли примерно 20 процентов от всего населения Государства Израиль.

Много лет назад лучший израильский комик, актер и кинорежиссер Ури Зохар поставил классический кино-скетч, где каждая новая волна репатриантов сталкивается с неприязнью и даже со злобой своих предшественников. «Немцы» терпеть не могут «поляков», «поляки» – «марокканцев», «марокканцы» – «грузин», «грузины» – «русских».

Все давно забыли, кому принадлежит высказывание: «Легко любить репатриацию – трудно любить репатриантов». Но это – парафраз на древнюю еврейскую мудрость: «Легко любить человечество – трудно любить человека».

Владимир Лазарис

500 лет еврейской истории и 25 лет поисков в израильских и зарубежных архивах легли в основу книги Владимира Лазариса «Среди чужих. Среди своих».

detaly.co.il