Читальный зал

Евгений Кисин и Вениамин Смехов дадут концерт в память о еврейских поэтах – жертвах сталинской антисемитской кампании

Благотворительный концерт в память о еврейских идишских поэтах – жертвах сталинской антисемитской кампании – пройдет 21 декабря в мастерской Петра Фоменко в Москве. Мероприятие называется «Неугасимый светильник». Стихи на русском и идише будут читать пианист-виртуоз Евгений Кисин и актер Вениамин Смехов.

Кисин приезжает в Россию впервые за много лет. Он не только прочитает стихи, но и сыграет несколько музыкальных произведений. Пианист и актер рассказали, как возникла идея мероприятия.  

Вениамин Смехов: «Мне было восемь лет, когда Сталин начал смертельную войну против евреев»

Мне было восемь лет, когда Сталин начал смертельную войну против евреев. Об ужасных терминах той охоты я узнал позже: «безродные космополиты», «прихвостни наших врагов из США», «убийцы в белых халатах». А этому предшествовало создание успешного в Москве ГОСЕТа (государственного еврейского театра) – с великим актером Соломоном Михоэлсом, награжденным высшими знаками почета в СССР. Он же возглавил по решению вождя и НКВД Еврейский антифашистский комитет (ЕАК). 

В 1943 году Михоэлс вылетел в Америку, встречался с Альбертом Эйнштейном и многими ведущими бизнесменами и там, и в Великобритании. Для вооруженных сил СССР были собраны 16 миллионов долларов в США, 15 миллионов – в Англии и Канаде, 750 тысяч долларов в британской Палестине. Поездка представителей ЕАК ускорила открытие Второго фронта. 

…Через два года после поражения гитлеровской Германии Сталин с ближайшими соратниками наметили уничтожение ЕАК и ГОСЕТа. Началом расправы над деятелями еврейской культуры и науки было зверское убийство Михоэлса в 1948-м. А с 1949-го до 1952-го длилась судебная дьяволиада Кремля над арестованными поэтами и учеными – членами ЕАК.

Я учился тогда в начальной школе и никаких изменений не замечал. Отразились в памяти только две новости. Во-первых, на улице Красина, у дедушки с бабушкой, на семейных сборах, все взрослые почему-то перешли на шепот, а во-вторых, папа дома стал чаще, чем обычно, говорить с мамой на идише. Мама все понимала, но язык знала хуже, а поэтому легко съезжала с идиша на русский. Спустя время, мой премудрый отец-фронтовик, известный ученый в экономико-математической области, признавался, что в те годы испытывал страх и растерянность от неожиданного проявления фашизма в стране, одержавшей победу над фашизмом, и от того, что нас –людей «с пятым пунктом» в паспорте – молниеносно перевели из разряда «другие» в группу «чужие». 

Когда в 1957 году, уже в хрущевское оттепельное время, я поступил в Театральное училище имени Щукина, среди самых заметных учителей оказался преподаватель диалектического материализма Моисей Соломонович Беленький. Он был, как говорили, «правой рукой» Михоэлса, руководил школой при ГОСЕТе. Когда великий артист приходил смертельно уставшим домой после спектакля, он показывал на телефон и говорил жене: «Меня ни для кого нет, кроме Беленького». 
Помимо преподавания, Моисей Соломонович издавал собрание сочинений Шолом-Алейхема, цитировал своих друзей-поэтов на идише, писал работы о Барухе Спинозе… Моисей Соломонович умудрялся внушать нам, молодым и легкомысленным, уважение к вечным ценностям философской мысли, минуя прописи марксистской демагогии. До нашего училища его судьба была шекспировской трагедией не на сцене, а в жизни… Чудом переживший сталинское время, арест и репрессии, о тех событиях он нам, студентам, не рассказывал. Историю тех лет я узнал от Моисея Соломоновича только в 90-х, навестив его в Израиле, куда он эмигрировал с женой.

Имя Беленького я рад был услышать в первые дни знакомства с гениальным музыкантом и необыкновенной личностью – Евгением Кисиным: предметом нашего интереса, нашей переписки и встреч в Праге, Петербурге и Нью-Йорке были судьба и беда еврейского народа в СССР, судьба поэтов из ЕАК, музыка стихов на идиш и их переводов на русский язык. В наших разговорах с Кисиным родилась идея программы, посвященной еврейским поэтам, писавшим на идише – «Неугасимый светильник»: так по-русски называется висевший в Иерусалимском храме «нертамид», и так назвал свое произведение памяти Михоэлса Перец Маркиш. Содержание программы много раз уточнялось и обогащалось благодаря всеохватности знаний и энергии Евгения Кисина.

Премьера пройдет на сцене Театра Петра Фоменко. Эта Мастерская – личный выбор обеих наших семей, один из лучших театров России. А в моей актерской жизни Петр Фоменко был и остается любимым учителем и другом – с 1962 года, на Таганке…

Надеюсь, что вечер 21 декабря 2019 года станет событием в жизни думающих соотечественников и своего рода «перезагрузкой» культурной памяти наших зрителей.

Евгений Кисин: «Идишская культура – просто огромное богатство!»

Впервые идиш я услышал в раннем детстве от дедушки с бабушкой, с которыми проводил целое лето на даче. Они разговаривали, а я слушал, иногда спрашивал у них, что означает то или иное слово и выражение, и с тех пор что-то осталось у меня в душе. Когда я подрос, у меня возникло желание по-настоящему выучить этот язык, что я постепенно, в течение многих лет, и сделал. 

В книге «Диалоги с Бродским» Соломона Волкова приведены слова Иосифа Бродского, начавшего в Америке писать по-английски: «Я считаю, что два языка – это норма. В России, кстати, так оно всегда и было. В старые добрые времена. Я, конечно, понимаю, что услышать такое уместно скорее из уст русского дворянина, нежели из уст русского еврея». Прочитав это, я сразу же подумал: а почему, собственно? Ведь как раз в старые добрые времена нормой для русских евреев было двуязычие: они пользовались русским языком – языком страны проживания, и идишем, который был для них родным.  

Чем дольше учил я идиш, тем больше погружался в него и увлекался им, потому что это ведь просто огромное богатство –  идишская культура! И мне остается только надеяться, что жизни хватит на то, чтобы прочесть все созданные на идише шедевры. 

Вряд ли русскому читателю знакомы такие имена, как Яков Глатштейн, Лейвик, Арон Цейтлин, Ицик Мангер и многие другие, с творчеством которых я смог познакомиться только благодаря знанию идиша. К счастью, есть много хороших переводов великих советских еврейских поэтов, таких как Перец Маркиш, Давид Гофштейн, Самуил Галкин. 

Трудно публично говорить о том, что дорого, потому что это всегда интимные вещи, но с другой стороны, я с детства любил делиться с другими людьми тем, что мне дорого, именно поэтому я всегда любил не просто играть на фортепиано, но играть концерты – играть для людей, а не для самого себя. Поэтому же некоторое время назад я начал декламировать на публике стихи на идише, чтобы познакомить людей хотя бы с некоторыми из сокровищ идишской поэзии, и даже записал несколько компакт-дисков. Однажды мне довелось выступить с Жераром Депардье: я читал стихи в оригинале по-русски и по-еврейски, а он в переводах на французский. 

Несколько лет назад, познакомившись с любимым с детства артистом, прекрасным литератором, необычайно интеллигентным и разносторонним человеком Вениамином Смеховым, я сразу попытался заинтересовать его еврейской идишской поэзией. К моей большой радости, это «сработало» почти мгновенно. 

Результатом нескольких наших встреч в разных уголках света и бесед о трагической судьбе советских еврейских поэтов стала литературная композиция Вениамина Борисовича, которую мы с ним и представим в Москве.

snob.ru