Читальный зал

Израильские школьники в Аушвице. Фото Pixabay

Циничная индустрия поездок в лагеря смерти

Как правило, организация поездок израильских старшеклассников в Польшу, где они посещают бывшие концлагеря, базируется на трех главных составляющих: недвусмысленный посыл с определенной информацией, постановочные ситуации и манипуляции. Иначе говоря, маршрут четко и тщательно спланирован, проходит по конкретным местам, предназначен для того, чтобы укрепить еврейское самосознание и израильскую гордость, и притупить универсальные призывы. Кажется, заранее предусмотрено почти каждое мгновение, включая те моменты, когда подростки должны заплакать.

За последние несколько лет доктор социологии Идан Ярон, преподающий социологию и антропологию в ашкелонском Академическом колледже, сопровождал семь таких поездок в Польшу. Его недавняя книга «Польша: молодежные путешествия по лагерям смерти» предлагает исключительно всестороннее и нефильтрованное представление о том, что происходит между Аушвицем и Треблинкой, и о приключениях в отелях в последние ночи поездки по местам уничтожения евреев.

В 2018 году около 40 тысяч молодых израильтян – преимущественно школьников 11–12 классов – побывали в Польше, тогда как в предыдущие пять лет этот показатель колебался между 31 и 32 тысячами человек. Важности польских туров стали уделять большее внимание с тех пор, как министром образования стал Шай Пирон, а его преемник Нафтали Беннет придал этим поездкам особое значение.

Доктор Ярон признает, что эти экскурсии, которые обычно длятся около недели, безусловно содержат важный образовательный опыт. В то же время он предлагает, пусть на мгновение, поразмышлять о ценностях, отличных от этоса жертв и национализма. Конечно, вряд ли министерство образования, которое возглавляет политик правого толка, способно принять такие идеи, да к тому же они не вписываются в рамки текущего учебного плана.

Ярон сопровождал подростков из школ самого разного профиля и географического месторасположения, от  небольшой школы на периферии до знаменитой школы в Тель–Авиве, от школы для проблемных девочек до сети профессионально-технических учебных заведений, где вместе учатся и евреи, и арабы.

Понятно, что туры в Польшу строятся на добровольной основе, но их организация базируется на длинном списке инструкций и задач, обозначенных министерством образования. Как указывает Ярон в своей книге, считается, – и это, дескать, главная цель, – что поездки укрепят «гордость» и «национальные чувства» тех, кто воочию увидит, что происходило в лагерях смерти.

По мнению Ярона, можно считать, что цель достигнута. Если суммировать ощущения многих подростков от увиденного, то «гордость» – многократно повторяющийся мотив. Как считает социолог, очевиднее всего это проявляется среди учащихся религиозных школ. Как сказал руководитель группы одной из иешив: «Национализм – это отнюдь не ругательство. Мы стараемся учить наших подопечных быть хорошими для себя, для Бога, для Торы, народа Израиля и Земли Израиля. Это то, чем мы занимаемся в нашей повседневной жизни, то, к чему мы стремимся, и поездка в Польшу – отражение образовательных целей, которые мы ставим перед собой». Когда его группа побывала в одном из концлагерей, он, обращаясь к ученикам, говорил о самодостаточности еврейского народа, о его богоизбранности, о том, что это поднимает наш народ над всеми – американцами, европейцами и арабами, над нашими врагами и друзьями.

«Мы и они диаметрально противоположны. Мы не будем такими, как они, нам не нужна их культура и их мудрость. Мы самодостаточны», – так утверждал руководитель этой группы.

Пардоксально, но факт: столь ощутимое, прямое, лобовое,  столкновение с ужасающими последствиями расизма по отношению к евреям отнюдь не проецируется на принципиальную позицию по отношению к расизму вообще. Скорее, наоборот.

Таким образом, после одной поездки, когда школьница определила Катастрофу, как геноцид, естественно, развернулась дискуссия, в которой ее сверстники говорили нечто вроде: «Арабы – такие же нелюди, как нацисты»; «Мы должны уничтожить сектор Газа»; «Они заслуживают Катастрофы четыре раза». И даже «Мы должны уничтожить любого, кто ненавидит евреев».

Аполитичное притворство

В своей книге Ярон уделяет пристальное внимание формату поездок. На первый взгляд, это чисто «технические» детали: правила, запреты, поездки на автобусах и невыносимое расписание помогают формировать необходимый посыл. Но нет ничего более политического, чем нечто, притворяющееся аполитичным.

К примеру, автор описывает длительные поездки между лагерями смерти, как путешествие в вакууме: места посещений – это все; более ничего не существует. Поездка – это один большой израильский пузырь. И не случайно, что встречи с польскими ровесниками происходят только в кулуарах, если вообще происходят.

«Безумный рывок» из одного лагеря в другой, как его называют некоторые учителя, сопровождающие школьников, диктует маршрут, который буквально истощает всех участников и особенно вреден для учеников с дефицитом внимания или проблемами концентрации. В этом суть порочного круга, когда педагоги чуть ли не постоянно стыдят своих подопечных за нарушения дисциплины и неуважение к остальным. Практически в каждом туре Ярону приходилось слышать жалобы о безумной «погоне за смертью».

Один из преподавателей сказал: «Это дикое расписание сломало ребят. Они подошли ко мне со словами: «Послушайте, мы не в состоянии все это вынести»…». Утомленные событиями насыщенного дня, многие подростки испытывают серьезные трудности с участием в дискуссиях, которые проходят почти каждый вечер.

Педагоги утверждают: у школьников практически не остается времени, чтобы осмыслить увиденное. Это становится понятным, когда знакомишься с мнением думающего подростка: «Пять минут, отведенные для того, чтобы самостоятельно подумать в полной тишине, были для меня самыми важными из всей поездки».

Есть еще одна тревожная закономерность: перебор с впечатлениями, с чудовищно насыщенной программой посещений вызывает обратную реакцию – скуку.

Ярон приводит в своей книге сценку, свидетелем которой он стал: после бессонной ночи группа школьников прибыла на кладбище в Варшавском гетто. «Мне тут скучно, я вообще не знаю, что я тут делаю», – сказал один из школьников. С ним согласилась его подруга: «Это не вызывает у меня никакого интереса. Ничего не могу с собой поделать».

Еще одним нелепым «тестом» на эффективность поездки служит тот факт, сколько слез удалось выдавить из школьников. Об этом знают, но когда слезы сами по себе не льются бурным потоком, у самих ребят это вызывает шок, и они начинают винить самих себя, потому что, видимо, не почувствовали того, что от них ожидали.

«Я испытал страшное разочарование, потому что мне не удалось переварить ощущения от увиденного, – признался один из школьников. – Я ожидал шока, удара молотом по голове, и думал, что только тогда такая поездка будет иметь смысл».

В другой поездке, после посещения «святого Грааля лагерей смерти», как определил Освенцим один педагог, многие участники жаловались на постигшие их «разочарование», потому что не почувствовали какого–то мощного, чуть ли не разрушительного чувства. И решили, что с ними самими что-то не так.

Переживая ужас

Ярон считает, что налицо и перебор с «ужастиками». К примеру, некоторые гиды пытаются представить экскурсантам картинки, которые социолог называет «сценами ужаса»: заводят их в вагон для скота, стоящий на рельсах, как экспонат, или подводит к расстрельным ямам, демонстируя, как убивали людей.

Документальный фильм 2016 года «#Uploading_Holocaust» («Загрузка Катастрофы») – подборка коротких клипов, снятых школьниками во время их поездок в Польшу – наглядно это показывает. В вагоне для скота, заполненном подростками, гид говорит дрожащим голосом, закрыв глаза: «В этот момент я хочу быть Мойшеле. Мама, почему я? Почему я, а не мой старший брат?!».

Есть гиды, которые знают о «красной черте», а есть гиды, которые в своем служебном рвении нередко ее пересекают, и, Бог его знает, как это может отразиться на неокрепшей подростковой психике.

Во всяком случае, как полагает Ярон, излишне эмоциональные манипуляции ни к чему хорошему не приводят, вызывая негативные явления.

У министерства образования, понятно, другое мнение по этому поводу. Вряд ли оно изменится, хотя, как считает социолог, если изменить подход, который, грубо говоря, основывается на принципе «смотрите, что они с нами сделали», то можно добиться более серьезных и нужных результатов.

Ор Кашти, «ХаАрец»

detaly.co.il