Читальный зал

Густав Питч в Атлите, 1930-е гг. Фото из Израильского национального фонда

Немецкий моряк – спаситель и учитель евреев

В полутораминутном хроникальном ролике, который в августе 1939 года показывали в кинотеатрах подмандатной Палестины, ненадолго появляется лицо незаурядного человека, которому многие обязаны своей жизнью, но о котором мало кто слышал. Этот короткий немой фильм рассказывает о группе молодых людей, живущих в палаточном лагере на голом холме на побережье возле Атлита.

Женщины приводят в порядок рыболовные сети, а мускулистые мужчины выходят на лодке в бурное море. Среди них  – красавец-капитан. Он так хорош собой, что на мгновение кажется, что перед нами не хроника, а голливудский фильм, и капитан на самом деле – актер.

Дело не только в его внешности. Даже своим именем – Густав Питч – капитан выделялся из своего окружения, группы сионистов из молодежного движения «Гордония», иммигрировавших в Палестину из Польши, и построивших рыбацкую деревню, которая впоследствии стала киббуцем Неве Ям.

«Было что-то непостижимое в этом молодом немце, по виду – типичном арийце, который отказался от своего прошлого и мечтал принадлежать к этой группе молодых пионеров Израиля», – говорится в некрологе Питча, скончавшегося в Австралии в 1975 году.

Что делал накануне Второй мировой войны в Палестине немецкий офицер, в прошлом состоявший в антисемитской партии? Немецкий историк профессор Сюзанна Зеллер, исследующая необыкновенную историю жизни Питча в Германии, Польше, Израиле и Австралии, говорит: «Его жизнь – материал для книги или фильма. Ее необходимо спасти от забвения, сохранить для потомства».

«Любовь к морю»

Питч родился в конце XIX века в северной Германии, в приморском курортном городке недалеко от границы современной Польши. Во время Первой мировой войны он, пройдя обучение, стал капитаном германского флота. Вернувшись с войны с боевыми медалями, он с женой и тремя детьми поселился в Данциге (ныне польский Гданьск) и служил в торговом флоте.

Данциг был важным портовым городом; большинство его населения составляли немцы. Между двумя мировыми войнами он имел статус «свободного города» и оказался в центре конфликта между нацистской Германией и Польшей, ставшего одним из поводов к началу Второй мировой войны.

Когда нацисты пришли к власти в Германии, Питч был активным членом Немецкой национальной народной партии – крайне националистической и антисемитской. Но когда его однопартийцы начали дружно вступать в нацистскую партию, он не только отказался, но и выступил против нацистов.

Начал с того, что не выполнил требование удалить евреев из ассоциации ветеранов Первой мировой войны, которую он возглавлял. Затем организовал защиту самой большой синагоги в городе и не дал хулиганам, присланным нацистами, прервать поминальную службу по евреям-жертвам Первой мировой войны.

Тогда же в 1935 году Питч имел смелость выставить свою кандидатуру на последних свободных парламентских выборах в Данциге. Его несколько раз арестовывали, и однажды на него напали уличные хулиганы, жестоко избившие его железными прутьями и толкнувшие под трамвай.

Его жена Гертруда, хозяйка пекарни, также пострадала от нацистов. Они не впускали покупателей в пекарню, малевали на витрине антисемитские лозунги и били стекла. В конце концов, нацисты добились того, что ее лишили лицензии. Оказавшись в безвыходном положении, Питч с семьей переехал в соседний город Гдыня в Польше (тогда – Гдинген).

В Гдыне его противостояние нацистам лишь усилилось – там началась его деятельность по спасению евреев. Питч основал сионистскую мореходную школу, где обучал членов сионистского молодежного движения «Звулун», активно действовавшего в Израиле, Англии, Польше, Северной Америке и в Данциге, поставив себе целью «создать поколение еврейских моряков».  Он подготовил членов Палестинского общества мореплавания «Звулун» к путешествию на Землю Израиля.

«Любовь к морю была у него в крови, так что зажечь ее в сердцах молодых людей было для него совсем несложно, – писал его друг Дов Шмида, который впоследствии стал его учеником. – Некоторые участники группы относились к нему с подозрением, большинство полагало, что его энтузиазм быстро угаснет, но он удивил всех, выдержав все испытания «ахшары» – процесса подготовки будущих пионеров Израиля, точно это была и его судьба», – писал Шмида.

«Он был наделен богатым воображением и в обществе молодых людей, мечтавших о новой родине, о синем морем, ждущем их где-то на пустынном Востоке, о рыбацкой деревушке на берегу, он обрел внутренний покой, и так у него возникло желание построить свою жизнь заново», – вспоминал Шмида.

«Это была любовь с первого взгляда. Этот немецкий офицер сразу понял, что все они стоят на пороге исключительных свершений, и его энтузиазм не знал границ, – писал в 1968 году в газете «Л'мерхав» Йосеф Михальский. – Питч с его внешностью скандинава-первопроходца был легендарной личностью».

«Нет ничего более прекрасного, чем обучать евреев рыболовному ремеслу и способствовать их расселению на родине, нет профессии более почтенной, чем рыболовство, и нет на свете людей более честных, чем рыболовы», – цитирует он Питча.

В 1937 году Еврейское агентство отправило его в Палестину для обследования береговой линии и поиска подходящего места для создания рыбацкой деревни. По возвращении в Европу он от имени Еврейского агентства начал кампанию сбора средств, выступая с речами в польских городах, в том числе в Варшаве, Лодзи и Кракове. Питч, наделенный невероятным обаянием, в своей великолепной офицерской форме, завоевывал сердца и собирал деньги на иммиграцию евреев в Палестину.

Долгое путешествие

Когда пришло время, он тайком провозил своих учеников на лодке на корабли, которые доставляли их в Землю Израиля. В конце 1938 года настала очередь Питча. Еврейское агентство устроило ему разрешение на въезд, и он с женой, детьми и несколькими учениками бежали в Палестину. Их путешествие длилось 17 дней. По просьбе Еврейского агентства он также привез в страну судостроительное оборудование.

Присоединившись к своим друзьям-сионистам в Палестине, он поселился в Нагарии и своими руками построил лодки для рыбацкой деревни в Неве Ям. Там и был снят хроникальный ролик, упоминаемый в начале этой статьи. Но энтузиазм и сионистский дух, столь очевидные в фильме, вскоре рассеялись из-за того, что Питч настаивал на подходе, который был очень хорош для Балтийского моря, но в меньшей степени – для Средиземного; он так же пренебрежительно отнесся к знаниям и опыту «примитивных» арабов. С началом Второй мировой войны Питч, как гражданин Германии, был интернирован англичанами и некоторое время был в заключении вместе с другими иностранцами из враждебных Великобритании стран.

После освобождения он переехал в Тель-Авив и основал частную рыболовецкую компанию. Он был из первых, кто привез в Израиль (из своего путешествия под парусами в Эль-Ариш в Египте) креветок. Его бизнес обанкротился, имущество Питча было конфисковано. Но неудачи не остановили его, и он продолжал жить на яхте, ловил рыбу и помогал нелегальным иммигратам в Палестину.

После провозглашения Государства Израиль он перебрался в Эйлат и был назначен директором порта. Но из-за возникших у Питча и его жены проблем со здоровьем, связанных с адаптацией к местному климату, им пришлось переехать в мошав Нахалат Йехуда близ Ришон ле-Циона. В конце 1950-х он поехал в Германию, чтобы договориться о получении пенсионных выплат и компенсаций за утрату имущества в нацистскую эпоху.

На родине его приветствовали, как героя, о нем писали газеты, рассказывая, как он накануне войны спасал евреев. В одной из статей сообщалось, что благодаря знанию мореходного дела, которому Питч их обучил, около 400 немецких и польских евреев смогли вовремя бежать и тем самым обязаны ему жизнью.

«Они устроили прием в мою честь, они мне льстили и обхаживали меня, а я стоял на своем и говорил им – вы все нацисты, разве что переодетые, доверять вам нельзя, верить можно только маленьким детям, родившимся после войны», – рассказывал он после возвращения в Израиль.

Его сыновья Карл и Хайнц были одними из первых моряков Государства Израиль. Карл даже принял иудаизм и женился на еврейке. Урсула, дочь Питча, вышла замуж за английского полицейского, который служил в тюрьме Акко. По воле судьбы у внука Питча был дедушка, который спасал евреев, и отец, который принимал участие в их убийстве.

Питч закончил свои дни в Австралии, где он тоже занимался рыболовством и вступил в еврейскую общину. До своей смерти в 1975 году он трижды посещал Израиль. Во время своего последнего визита в 1972 году он сказал Шмиде: «Я хочу вернуться, хочу завершить мою жизнь здесь, потому что, хотя я родился в Германии, я отсчитываю годы моей жизни с моего первого визита в Израиль». Его желанию не суждено было сбыться, и потомки Питча тоже эмигрировали из Израиля. Насколько нам известно, несмотря на его операцию по спасению евреев, его имя в Израиле забыто.

Офер Адерет, «ХаАрец»

detaly.co.il