Читальный зал

На фото: архив «Моссада». Фотография Алоиса Бруннера в досье «Моссада» на беглого военного преступника.

Охота за нацистами

Однажды историк Дэнни Орбах обнаружил в почтовом ящике толстый конверт с логотипом канцелярии премьер-министра. В нем находились ранее засекреченные документы о нацистских военных преступниках, которых использовали в качестве наемников по всему миру во время холодной войны: одни работали на Западную Германию, другие – на СССР или США, третьи помогали арабским странам, а некоторые даже сотрудничали с еврейским государством.

В своих долгих поисках Орбах дошел до пресс-службы премьер-министра, которому подчиняется «Моссад». Ответа пришлось ждать довольно долго, но теперь присланные документы дали Орбаху материал для недавней книги «Беглецы: История нацистских наемников во время холодной войны», которая вышла в издательстве Pegasus Books в 2022 году.

Но Орбах был не единственным получателем толстого конверта от «Моссада». Вторым стал Алоис Бруннер, хотя в его конверте находилось совсем иное. Бруннер, заместитель Адольфа Эйхмана в нацистской Германии, после войны бежал в Египет, а затем обосновался в Сирии.

«Ответственность за множество преступлений геноцида именно на нем, главном помощнике Эйхмана, – отмечает Орбах, – он решал вопросы депортаций и руководил аппаратом системной охоты на людей, грабежей и перевозкой в лагеря».

Начиная с середины 1950-х годов под новым именем, украденным у другого бывшего эсэсовца Георга Фишера, Бруннер нашел новых союзников. Живя в квартире в богатом районе Дамаска, он работал на сирийские спецслужбы и торговал оружием, в частности, со странами Ближнего Востока, враждебными к Израилю.

А еще – генерировал необычные идеи. Например, после поимки Эйхмана в 1960 году предложил сирийцам организовать морскую операцию, проникнуть в Израиль и освободить беглого нациста из тюрьмы. Или же предлагал похитить президента Всемирного еврейского конгресса Нахума Гольдмана, чтобы предложить обменять его на Эйхмана.

Орбах не счел эти планы серьезными, но в свое время они, несомненно, беспокоили израильтян. Об этом свидетельствует запись в дневнике Давида Бен-Гуриона: «Нацистские банды замышляют сорвать суд над Эйхманом». Тогда же глава «Моссада» Иссер Харель предупреждал, что адвокат Эйхмана поддерживает связь с «очень опасной и презренной бандой нацистов… суперубийц, среди которых… есть те, кого мы ищем».

Получив летом 1960 года информацию, что Бруннер скрывается в Дамаске под вымышленным именем, «Моссад» решает его ликвидировать. Операция поручена одному из оперативников, впоследствии ставшему премьер-министром Израиля – Ицхаку Шамиру. Шамир отправил в Дамаск бывшего члена подпольной еврейской организации ЛЕХИ, свободно владевшего арабским языком. Личность этого человека осталась неизвестной. В мае 1961 года агент добрался до входной двери Бруннера, опознал его, но не стал нападать. «Осуществить убийство в самом центре арабской столицы было бы полным безумием», – говорит Орбах.

Выяснив местонахождение Бруннера, Шамир взял конверт со взрывчаткой, вылетел с ним в Европу и передал агенту. Последний вернулся в Дамаск, предполагая на этот раз выполнить задачу. С городского почтамта он отправил Бруннеру конверт, который тот вскрыл 13 сентября 1961 года. В результате взрыва Бруннер ослеп на правый глаз и получил частичный паралич левой руки. Но выжил.

19 лет спустя, в 1980 году, «Моссад» снова попытался убить Бруннера, и опять с помощью взрывающегося конверта, который тот снова вскрыл – на этот раз получив сильные ожоги и потеряв несколько пальцев.

Убить Бруннера «Моссаду» не удалось, но в последние годы жизни преступнику пришлось нелегко. Орбах пишет: потеряв расположение режима, Бруннер томился в подвалах сирийской тайной полиции, «в крошечной камере без окон, солнечного света и медицинской помощи». Бруннер умер в 2001 году и похоронен на мусульманском кладбище в столице Сирии. «Его архив находится в президентском дворце в Дамаске. Если режим Асада когда-нибудь падет, нам откроются удивительные вещи», – говорит историк.

41-летний Орбах изучал историю в Тель-Авивском университете, а затем в Гарварде, где получил докторскую степень. В настоящее время он преподает военную историю в Еврейском университете. Его интересы охватывают историю разведки, переворотов, политических убийств и вооруженного сопротивления. Его первая книга «Заговоры против Гитлера» (английское издание 2016 года) посвящена немецким движениям сопротивления с 1933 по 1945 год. Вторая – «Проклятие этой страны: Мятежная армия императорской Японии» (2017) – бунтарству и неповиновению в японском офицерском корпусе в XIX-XX веках.

Новая книга Орбаха основана на обширном архивном исследовании, охватывающем документы немецкой разведки, ЦРУ и «Моссада». Ее «герои» – нацисты, занимавшие различные должности в гитлеровской Германии и после 1945 года искавшие себе новую деятельность. «Отходы истории», – называет он их. «После 1945 года действительно было нельзя оставаться нацистом в старом смысле слова. Они существенно изменились в своем мировоззрении, поскольку мир стал другим, а они – проиграли. После такого поражения невозможно сохранить свою идеологию в полном объеме».

У «новых» нацистов было несколько возможностей. Одни продолжали придерживаться антисемитской и антидемократической линии, но отказались от борьбы с коммунизмом. В этом качестве они могли служить Советскому Союзу. Другие, придерживавшиеся явно антикоммунистической линии, но уже не исповедовавшие антисемитизм и антидемократические взгляды, работали на Соединенные Штаты. Третьи сохранили яростный антисемитизм и решили бороться против еврейского народа и Израиля, но приняли новую идеологию якобы борьбы с колониализмом, подразумевавшую сочувствие к развивающемуся миру и различным «расам».

Были и те, кто продолжал «ненавидеть всех». «Эти разжигали вражду между сторонами, участвовавшими в холодной войне – американцами, немцами, русскими, арабами, даже израильтянами – с целью заработать как можно больше, но не примкнув ни к кому», – говорит Орбах. Эта идеологическая гибкость объясняет присутствие нацистских наемников везде, где в 1950-1960-х годах боролись сверхдержавы. Они мечтали о «вдохновленных нацизмом» революциях в развивающихся странах и эффектных террористических атаках против евреев.

Спецслужбы еврейского государства, окруженного врагами, также не гнушались использовать бывших нацистов. Одно из самых сложных дел – дело Вальтера Рауффа, немецкого военного преступника, чьи руки по локоть в крови. Рауфф сыграл ключевую роль в создании «душегубок», унесших жизни сотен тысяч евреев. Он же был одним из тех, кому поручили проект уничтожения евреев Палестины и распространения Холокоста на Левант в целом – план, который в конечном итоге не был реализован. Позже Рауффа направили в Тунис, Грецию и Италию, и в каждой стране он преследовал и евреев, и бойцов сопротивления. После войны Рауфф избежал суда и наказания. Присоединившись к сонму нацистов, нашедших убежище в Сирии, он стал военным помощником сирийского диктатора Хусни аз-Заима. Рауфф помогал обучать сирийские спецслужбы «по образцу гестапо». Среди прочего разработал пыточные устройства для «допросов сирийских евреев», пишет Орбах.

В 1949 году после смены правительства в Сирии Рауффа выслали из страны, и он переехал в Южную Америку. По пути в Италии он встретил неожиданных новых хозяев – израильтян. Обидевшись на сирийцев за то, что они его выгнали, Рауфф согласился продавать информацию Израилю. Его куратором был Шалхевет Фрейер, сотрудник МИД, один из основателей ядерного проекта Израиля. Рауффа командировали в Рим для сбора разведданных об арабских государствах. Рауфф предоставил израильтянам подробную информацию о ситуации в Сирии, а также согласился стать израильским агентом в Египте, но затем решил вместо этого переехать в Эквадор. Он поддерживал связь с Фрейером до 1951 года.

Очевидно, что Фрейер себя чувствовал некомфортно, нанимая на работу нациста, поскольку сначала он держал это в секрете даже от штаб-квартиры в Тель-Авиве. Возможно, опасался, что ему прикажут прервать контакты с новым агентом. Когда же он наконец доложил о Рауффе, то с удивлением обнаружил, что МИД не возражал. В то же время служба Израилю не давала Рауффу иммунитета: в 1980 году в Чили направилась группа «Моссада», планировавшая убить его возле дома. Попытка не удалась. Он умер от рака примерно через год, войдя в историю как нацистский преступник, бывший одновременно и агентом «Моссада», и числившийся в его килл-листе.

Рауфф не единственный военный преступник, которого использовал Израиль. Среди документов в конверте от «Моссада» Орбах также нашел досье по вербовке и найму Отто Скорцени, бывшего офицера ваффен-СС. «Там было больше правок, чем [видимых] строк», – отмечает Орбах, имея в виду цензуру, по-прежнему препятствующую полному доступу к этим историческим документам. Но кое-что узнать удалось.

Во время Второй мировой войны Скорцени прославился в операциях коммандос, в частности, дерзким рейдом по освобождению из плена Бенито Муссолини в сентябре 1943 года. После войны Скорцени стал бизнесменом, торговцем оружием и наемником, «постоянно искавшим приключений», пишет Орбах. Он помогал вербовать военных советников для Сирии и участвовал в различных сделках с немецкими экспертами – консультантами в ракетной программе Египта.

В 1960 году глава «Моссада» Харель рассматривал возможность начать за ним охоту, но его преемник Меир Амит предпочел завербовать его. Задание было поручено Рафи Мейдану, бывшему командиру подразделения «Моссада», охотившегося за нацистами. Чтобы добраться до Скорцени, он сначала подружился с его женой Ильзе. Между ними завязались интимные отношения, позже Мейдан познакомился с ее мужем, брак с которым был «открытым», как говорится в отчете «Моссада». Мейдан привлек к работе Авраама Ахитува, будущего директора службы безопасности «Шин Бет».

Ахитув и Скорцени встретились в мадридском отеле. Ахитув сразу же рванул с места в карьер и заговорил о Холокосте. Скорцени утверждал, что не участвовал в уничтожении евреев. Позже он удивил Ахитува, сказав, что ему нравится Израиль. Израиль, добавил он, является решением проблемы антисемитизма и все евреи должны иммигрировать туда. После этого двое заспорили о «еврейском вопросе» и только потом перешли к основной теме встречи: Скорцени был завербован Израилем для пресечения деятельности немецких ученых-ракетчиков в Египте.

Согласно внутреннему отчету «Моссада», а также показаниям самого Мейдана, Скорцени не просил денег, а просил об одной «небольшой» услуге: помочь очистить его репутацию и исключить из списка нацистов, составленного Симоном Визенталем. Эти просьбы не выполнили, но сотрудничество все равно продолжалось.

Разведчик Эли Коэн прибыл в Дамаск в 1962 году, вооруженный миниатюрным передатчиком, спрятанным в сигаретной пачке с двойным дном, мощной взрывчаткой, закамуфлированной под мыло, коротковолновой рацией и другими шпионскими принадлежностями. Он выдавал себя за аргентинского бизнесмена сирийского происхождения. Его первоначальная миссия заключалась в сборе информации о военных и политических событиях в Сирии. Но начальство также попросило его выяснить все что можно о немецких военных преступниках в Дамаске.

«Моссаду» не удалось убить Бруннера, но израильтяне по-прежнему хотели получить информацию о его местонахождении, а также о его коллеге Франце Радемахере, эксперте по евреям в нацистском МИДе и «массовом убийце по собственному желанию», пишет Орбах. Уже в июне 1962 года перед первым отпуском домой он получил сообщение из Тель-Авива с просьбой предоставить ему дополнительную информацию о Бруннере и других нацистах в Дамаске.

Коэн смог войти в круг арабских нацистов в Дамаске. Бруннер впоследствии заявил, что Коэн посещал его квартиру, но Орбах не нашел никаких доказательств, хотя «Коэн определенно следил за Бруннером», говорит он. В отличие от этого визит Коэна к Радемахеру задокументирован. В их беседе Радемахер сказал, что «евреи и немцы ищут меня повсюду. Они несправедливо обвиняют меня в убийстве евреев во время войны». На следующий день Коэн сообщил в Тель-Авив о местонахождении нацистского преступника и отметил, что тот работает на сирийскую разведку. Он указал его точный адрес, а также имя его жены. В заключение сообщения он сказал: «Я готов убить Радемахера».

«Моссад» без энтузиазма отнесся к предложению устранить нациста в Дамаске. Его высшее руководство «не позволило бы своему лучшему агенту рисковать собой, совершая безрассудное убийство сомнительной ценности», пишет Орбах. Ответное сообщение Коэну было недвусмысленным: «Оставьте его в покое и сосредоточьтесь на своей главной задаче».

Орбах считает, что кураторы Коэна в Тель-Авиве допустили серьезную ошибку, не проинструктировав его с самого начала держаться подальше от нацистов. Вскоре после их встречи Радемахера арестовала сирийская служба безопасности, обвинив в шпионаже. Впоследствии его депортировали в ФРГ. Является ли это причиной раскрытия Коэна? «Много споров, почему и как пойман Эли Коэн. Я расширяю канву и показываю, как история Коэна переплелась с историей нацистов и немецких шпионских сетей в Дамаске, а также с неуклюжими и опасными попытками выслеживать нацистов», – сказал Орбах в интервью газете «ХаАрец».

Отношения между Сирией и Западом ухудшились, объясняет он, и Дамаск начал все больше склоняться в сторону Советского Союза. «Сирия была сыта по горло немецкими двойными агентами и разгромила шпионские сети, основанные бывшими нацистами», – говорит Орбах.

«На фоне этой шпионской истерии сирийцы вдруг серьезно восприняли донос на Коэна одного из его соседей, отставного сотрудника спецслужб, а также предупреждение индийского посольства о том, что кто-то их прослушивает. Мне кажется, это и вызвало просьбу СССР помочь найти источник, что в конечном итоге привело к аресту Эли Коэна».

Офер Адерет, «ХаАрец», 06.06.23

detaly.co.il