Земля без обетов

Израиль многие представляют военизированной страной, где все ее жители расхаживают по улицам с оружием в руках

Так это или не так, нам, журналистам из разных СМИ, которых Евроазиатский еврейский конгресс пригласил поучаствовать в программе «Открытие Израиля», представилась возможность увидеть самим.

«Мы доверяем
своим детям»
Да, с оружием по Иерусалиму на самом деле расхаживают, но это солдаты срочной службы, приехавшие домой на выходные. Как известно, в Израиле лица обоего пола, достигшие 18 лет, – военнообязанные. Нам было интересно наблюдать на улицах Иерусалима мальчиков и девочек с автоматами за плечами, спокойно заходящих, например, в общественный транспорт.
– Мы доверяем своим детям, – с гордостью говорят израильтяне.
Cтрельбы мы не услышали не только на улицах, но даже в самой опасной точке арабо-израильского конфликта – в Секторе Газа, где провели полдня.
То, что страна живет в состоянии военного напряжения, чувствуется лишь в деталях. На улицах фактически отсутствуют урны (правда, при этом кругом царит чистота). Нам это объяснили тем, что это идеальное место для закладки бомб с целью совершения террористических актов.
Граждане Израиля арабского происхождения по причинам, о которых можно легко догадаться, освобождены от воинской службы, вернее, они идут служить по собственному желанию, исключение делается лишь для таких племен, как бедуины и друзы, которые, как никто другой, хорошо знают пустыню – они призываются в армию на общих основаниях.
Еврейские родители в службе по желанию усматривают некую несправедливость: получается, что дети из арабских семей оказываются в лучшем положении – у них есть возможность сразу после школы поступать в университеты и быстрее встать на ноги.
А вообще, что касается взаимоотношений евреев и арабов, являющихся гражданами Израиля, то не все здесь однозначно. Открытой нелюбви между представителями двух религиозных миров, конечно, нет, и все же… она есть.
– Говорят, дня не мог прожить, чтобы кого-то не прирезать, – бросил наш гид достаточно злую реплику про султана Бейбарса, когда мы проезжали мимо средневекового мамлюкского захоронения в центре Иерусалима.
Вообще, для современных арабов-соотечественников у него не находилось другого слова, кроме презрительного «эти».
В нашей делегации были только два представителя из стран, где основное большинство населения исповедуют мусульманство, – я и Фарид, корреспондент одного из информационных агентств Азербайджана. Будучи в Иерусалиме, мы успели увидеть все величайшие религиозные памятники, расположенные здесь, кроме самой большой в мире мечети – на нее у гида не осталось времени.
Или такой момент. В Израиле очень много русскоговорящих, что опять же вполне объяснимо: репатрианты из бывшего Союза составляют одну шестую часть населения страны. Так вот, служащий в аэропорту, только что говоривший с пожилой женщиной на русском языке, тут же перестал «понимать» его, когда и я тоже решила его о чем-то спросить.
Но это так, бытовые мелочи, расовая или религиозная нетерпимость в той или иной степени присутствует, если уж есть желание придраться, в любой, даже самой цивилизованной стране. А в целом мусульмане и евреи вполне уживаются в одной стране. Вот как, к примеру, ответил собеседник, москвич Миша, на вопрос, а пошел бы он лечиться к доктору-арабу:
– Это знаковый вопрос. Сейчас я попытаюсь объяснить. Считается, что в СССР евреев «зажимали» при приеме в вузы. И якобы поэтому родители внушали детям сызмальства: чтобы комфортно существовать здесь и успешно продвигаться по карьерной лестнице, нужно много и серьезно учиться и работать гораздо интенсивнее, чем другие. Так вот, местные арабы – это евреи Советского Союза. И если арабский доктор работает в еврейской больнице, значит, он специалист очень высокой квалификации, поэтому вопрос, доверю ли я ему свое здоровье, не совсем корректный – конечно же, да!

«Сидят?
Так им и надо!»
Немного о демократии по-израильски, о взаимоотношениях различных ветвей власти и т.д.
Начнем с того, что в Израиле нет конституции, следовательно, нет и конституционного суда. Функции и его, и высшей судебной инстанции исполняет Верховный суд. В XIX веке, когда шли дискуссии о необходимости в демократическом государстве конституции, кто-то, к чьему мнению прислушивались, бросил: «А зачем, коль есть богом данная Библия и достижения Великой французской революции, которая определяет суть демократии».
Так в Израиле и не сформировалась конституция, хотя Бен Гурион, первый премьер-министр этой страны, ввел в законодательную и политическую жизнь такое понятие, как «основные законы». Предполагалось, видимо, что, создав принятые парламентским большинством законы, Израиль постепенно сформирует конституцию, но этот процесс с момента образования государства Израиль затянулся на 64 года.
– И в итоге мы имеем строящуюся развивающуюся демократию, – говорит сопровождавший нас политолог и социолог Хаим Бен-Яаков.
Хотя большинство израильтян, по его словам, недовольны в том числе и своей демократией (по результатам многих социологических опросов выяснилось, что им практически ничего в устройстве государства не нравится), но более 80% из них нравится жить в Израиле. Объяснить это чем-либо наш собеседник затруднился.
– Это не единственный парадокс израильской жизни, – улыбается Хайм.
И он был абсолютно прав – парадоксов здесь немало. К примеру, Нир Баркат, нынешний мэр Иерусалима и успешный бизнесмен в области хайтека, с первого дня вступления в должность (ноябрь 2008 года) объявил, что он будет трудиться, не покладая рук, на благо города за один шекель в год. Разумеется, имея его возможности, можно работать вообще без денег, но какая, однако, блестящая пиар-акция.
В те апрельские дни, когда мы были в Израиле, в местах лишения свободы и под следствием находились ряд высокопоставленных чиновников, включая и экс-президента. Так, бывшего премьер-министра Эхуда Ольмерта обвиняют в незаконном использовании государственных денег на авиаперелеты и в выдаче незаконных льгот строительным подрядчикам, когда он занимал пост мэра Иерусалима. Все это не доказано, но должность он вынужден был оставить.
Экс-президента Моше Кацава заключили под стражу за то, за что у нас женщины просто дают по морде, а в США и Италии предается широкому общественному порицанию. Короче, за домогательство сотрудницы.
– Таких вещей не должно быть, – приходилось нам не раз слышать в Израиле. – С какой стати президент может вступать в какие-то отношения с подчиненными?! Самое противное – он упирался, изворачивался и врал.
Наш гид Евгений (кстати, родом из Одессы) был более конкретным. Он отозвался об этом так: «Он – дурак, а она – дрянь. Я бы на его месте откупился деньгами, но он пожадничал, вот и влип».
Единственный, кому здесь сочувствуют, – это некий видный религиозный деятель. Он якобы незаконно перевел на покупку жилья 150 тысяч шекелей. Его сторонники утверждают, что это были деньги, которые достались его жене от приемной матери.
– Его просто хотели убрать с политической арены, – уверены они. – Вот его действительно очень жалко. А остальные мерзавцы.
Может быть, они и правы – «так им и надо», но, с другой стороны, сейчас дело дошло до того, что мужчины бояться оставаться один на один с женщинами на деловых переговорах или заходить к ним домой, чтобы решить какой-то пустячный вопрос.
Вообще, здесь демократия, как выразилась одна репатриантка из Казахстана, «супер, она уже ни в какие рамки не лезет».
Вышеназванные скандалы во многом были раскручены стараниями местной прессы. Ее здесь, хотя и обзывают «хамской и стервозной», уважают и с ней считаются. По закону положено, чтобы высокопоставленный чиновник отвечал на запрос прессы в течение двух недель, но он обычно предпочитает делать это день в день, чтобы лишний раз не вызвать огонь на себя.
Но это не относится к мигрантской прессе на русском языке, которая откровенно скучная (это притом что писать и говорить журналисты могут все, что угодно – здесь ведь правит бал гласность). Об ее содержании один из русскоязычных репатриантов выразился так: «Примитивные события, написанные примитивным языком». Она, говорят, бывает востребованной лишь в те дни, когда идут выборы в кнессет: чтобы завоевать голоса русскоязычного электората, кандидаты в депутаты активно публикуются в ней со своими программами. Тенцер Алекс, репатриант, пытавшийся сотрудничать с русскоязычными газетами и в итоге ставший автором ивритской прессы, обиженно рассказывал: «Когда приносишь в русскую газету материал, меня там встречают вопросом «Ты кто такой?». Совсем другое отношение я вижу в ивритской прессе. Там тоже спрашивают, но совсем другое: «О чем материал?».
Есть в Израиле и канал, вещающий на русском, но собственных передач у него фактически нет. На 9-м канале в основном показывают фильмы и давно устаревшие тематические программы, снятые в России.

Сердце израильской демократии
Одним из ярчайших достижений демократии в Израиле является то, что здесь нет преследований по политическим мотивам. Сегодня комиссии, которые принимают на государственную службу, не имеют права спрашивать о политических взглядах, возрасте, сексуальной ориентации и вероисповедании. Хотя в 60-х годах, если человек не входил в «правильную» партию, его могли не взять на работу.
А сердцем израильской демократии является кнессет. Напомним, что израильский парламент – однопалатный. Кнессет 18-го созыва (избран 10 февраля 2009 года) представлен 120 депутатами от 12 партий, примерно четверть из них – 29 человек – женщины. Такое количество – впервые в истории кнессета, раньше женщин здесь было гораздо меньше. Самая большая партия – это партия «кадима», которую создал экс-премьер Ариэль Шарон, находящийся с 2006 года в коме. Есть еще три религиозные партии, которые иногда составляют партийные блоки, две партии от арабского населения (порядка шести депутатских мандатов), но арабские депутаты имеют мандаты и от еврейских партий (например, от партии Абу-даби), партия пенсионеров, русских репатриантов и т.д.
Нам удалось встретиться с одним из самых активных депутатов израильского парламента, ее вице-спицером Леей Шемтов. Она не коренная израильтянка. В 1980 году приехала сюда вместе с родителями из украинских Черновцов. Здесь вышла замуж, тут родились двое ее детей.
В политику пришла самым обычным путем – активно занималась общественной деятельностью, не раз избиралась в городской совет, была заместителем мэра городка Нацерет-Элит, где проживает с семьей до сегодняшнего дня. В 90-х годах работала в комиссии, занимающейся распределением социального жилья.
– Через мои руки прошло порядка 12 тысяч человек. Они-то мне и дали дорогу в горсовет, – сообщила Лея.
Кстати, до 90-го года, пока в страну не хлынула большая алия (репатрианты) из бывшего Советского Союза, государство строило социальное жилье. Последнее такое жилье было построено в 1992 году при Ариэле Шароне, занимавшем тогда пост министра строительства. После этого стали строить малогабаритные квартиры для временного проживания, которые для многих превратились в постоянные. Сроки получения жилья от государства зависят от места проживания. И сегодня те, кто приехал в таких крупные города, как Тель-Авив или Иерусалим, в 90-х годах, до сих пор живут на съемной квартире.
– Сейчас государство изыскивает новые возможности для строительства социального жилья, – обнадежила Лея.
Лея Шемтов – депутат от стремительно набирающей популярность партии «Наш дом – Израиль». Сейчас ее партия имеет в кнессете 15 мандатов из 120, а возглавляет ее министр иностранных дел страны Авигдор Либерман.
– Список депутатов от нашей партии растет с каждой коденцией (выборами), – продолжает депутат. – А создана она была в 1998 году маленькой группой людей, среди которых была и я.
Избираясь в кнессет уже вторую коденцию, Лея занимала здесь разные должности. Сейчас она в комиссии, которая занимается проблемами малого и среднего бизнеса и алии – репатриантов.
– Все, кто приезжает в страну, – приезжают к себе домой, – с пафосом, присущим, наверное, политикам всего мира, провозглашает она. – Израиль начиная с 1990 года принял миллионную алию. Это было нелегко для маленькой страны, но ни один человек не находится на улице и без пособия. Все более или менее устроены. Для этого в кнессете и существует комиссия по алие и абсорбции (включение репатриантов во сферы жизни страны). Я сама полтора года была председателем этой комиссии.
Лея с гордостью сообщила, что, кстати, за последний год в страну приехало около 12 тысяч человек, которые имели бизнес за границей.
– Сейчас они перевели свой бизнес в Израиль, их дети учатся в наших школах, – с удовлетворением замечает депутат.
Активно лоббируя в лице своей партии интересы репатриантов, она работает с самыми разными слоями населения. Среди них и участники Великой Отечественной войны. В результате их активности одним из государственных праздников Израиля стал 8 мая. В этот день здесь в каждом городе проходят парады в честь Великой Победы. Самый главный – в Иерусалиме. А ведь еще в 90-м ветеранов Великой Отечественной, когда они выходили на улицах при орденах и медалях, встречали с недоумением. Один интересный момент. Как нам рассказал 91-летний ветеран Савелий Клайнер, воевавший на фронтах Великой Отечественной сапером-минером, воины-репатрианты много лет подряд встречались по субботам в израильском Союзе ветеранов войны. Встречи эти проходили по-солдатски – с водкой, картошкой в мундире, селедкой и фронтовыми песнями.
– Я хотел бы пожелать всем ветеранам и инвалидам Великой Отечественной, живущим на нашей родине, как я называю Советский Союз, чтобы они жили не хуже нас. Мы, конечно, не роскошествуем, но и не бедствуем, имеем ежегодное бесплатное лечение от государства Израиль, – говорит ветеран. – Наше поколение уходит, но очень хотелось бы, чтобы молодое поколение, живущее на нашей родине, знало, что Советской армии в годы войны воевало полтора миллиона евреев, 500 тысяч из них сложили головы на полях сражении.
Но мы немного отвлеклись. Очень много категорий населения в Израиле отнесены к льготникам. Одни из них – те, кто оканчивает университеты по таким специальностям, как врач, адвокат или аудитор. Им полагаются определенные льготы при первом годе работы, главный из них – помощь при наработке стажа. Лея была одной из тех, кто провел закон об этом.
– Я очень горжусь своей страной, – призналась Лея. – За 64 года существования здесь произошло столько перемен. И репатрианты внесли в это весомый вклад, особенно это касается последней алии. Нобелевские премии, которые получают в последние годы наши ученые, – тому свидетельство.
Раскрывая секреты того, как все-таки евреям, где бы они ни находились, удается занять лидирующие положения в любом обществе, Лея сказала, что воспитание таких качеств начинается с пеленок.
– Особенно это относится к репатриантам: родители недоедают, отказывают себе во многом, но детям нанимают лучших репетиторов и записывают их во все кружки, какие только возможно, несмотря на то что они не субсидируются государством.

Вместо послесловия
Ухоженность крохотного кусочка земли, где расположен Израиль, потрясает. Здесь есть искусственные леса, где под каждое дерево подведен кран с водой. Как же те, кто живет на этой каменистой, выжженной солнцем земле, смогли превратить ее в сад?! Наверное, это можно понять, если обратиться к истории Второй мировой вой­ны, когда евреям, жившим в Европе, фактически некуда было деваться от фашистского террора. Вот тогда-то вопрос о том, что у евреев должна появиться своя страна, своя земля, встал очень остро. Надо было построить свой дом, и это сделали люди, которые выжили, прячась в подвалах, на чердаках и заброшенных шахтах.
И еще. И израильтяне, и особенно коллеги-журналисты из других республик Содружества, так активно интересовались Казахстаном (причем не всегда со знаком плюс), что порой складывалось впечатление: новости и события из нашей страны для них вопрос жизни и смерти. На третий день, как говорится, достали, и мне (единственному, кстати, журналисту, который приехал в другую страну с приличными «суточными») пришлось сказать одному наиболее назойливому интервьюеру: «Спасибо, конечно, за глубокий интерес к моей стране, но лучше было бы, если бы вы проявили такой же интерес и к своей тоже. Кстати, как зовут вашего президента?»

Мерей СУГИРБАЕВА, Алматы

16.06.2012